Антонио задумался. Потом кивнул.
- Уважаемый синьор Чичорелло, два вопроса: почему Вас интересует русский, пардон, украинский мафиозо, когда у вас полно своих, и наконец, главный, а с какой стати, позвольте узнать, Вы решили, что я буду на Вас работать? Даже по украинским законам, я имею полное право не свидетельствовать на мужа ни при каких обстоятельствах.
- Лиза, нас интересует Ваш муж, потому что он собирается купить контрольные пакеты акций двух наших крупнейших перерабатывающих заводов. Мы собираем информацию о тех иностранцах, которые хотят стать хозяевами наших предприятий.
- Это очень похвально, - заметила Лиза.
- А на Ваш второй вопрос, я отвечу так -- Вы сами должны быть заинтересованы в помощи нам. Мария сказала, что, возможно, Вы уйдете от своего мужа и будете жить здесь и работать в ее ресторане... Вы понимаете, как сейчас тяжело получить не то, что гражданство Италии... но даже обычный вид на жительство. И как приятно будет получить его без всяких проблем, оказав властям всего лишь пустяковую услугу.
Видит Бог, Лиза терпела долго. Но на сегодня, русскоговорящего синьора оказалось достаточно, даже передоз. Она поправила на груди пеньюар, и, крутя на пальце ключи от квартиры, нагло заявила:
- К чему такие сложности? Мне куда проще просто оформить брак с гражданином Италии и сразу же стать итальянкой. Как Вы думаете, - она интимно наклонилась к нему, блеснув огромными синими глазами, - У меня здесь не будет проблем с женихами?
Все-таки не надо было дразнить гусей. Он вскочил, выхватил ее из кресла и начал жадно и беспорядочно целовать, бормоча что-то по-итальянски. Она вырвалась и сразу же убежала. Вышла из своей комнаты только тогда, когда увидела, что он закрыл входную дверь и исчез в темной аллее. Лиза подошла к входной двери, вставила в скважину и повернула ключ таким образом, чтобы нельзя было его выбить и вставить ключ снаружи. Потом немного подумала, и притянула к двери изящную этажерку для всяких мелких принадлежностей стоящую неподалеку. Забаррикадировавшись таким образом, она успокоилась и пошла еще раз принимать душ. Ведь она пережила неприятный разговор, и нужно было смыть отрицательную энергетику.
Спала она превосходно. Уже в восемь утра, бодрая, свеженькая и отдохнувшая, она попивала крепкий, умопомрачительно вкусный итальянский кофе в шикарной теткиной кухне. Думала она только о Дашкове. Именно теперь, все кусочки мозаики в ее голове, начали складываться в одну картину.
Он -- бандит. Пару раз она улавливала некий жаргон, но по фене он все-таки не говорил. У него был богатейший словарный запас, и он был очень хорошо образован. Он явно занимался каким-то видом борьбы. Человек, который "изредка тренируется на тренажерах у себя в офисе", не может накачать такие мускулы. Лиза вспомнила, как он, абсолютно без усилий таскал ее по всему дому на руках. Ее, отнюдь не дюймовочку! Он даже не делал рывка, когда поднимал ее с пола. Она вспомнила некоторых странных людей из его окружения....Егор...Да он вообще на киллера похож! А этот чеченец, Шамиль...Откуда они взялись? Ей припомнилась скрытность Николя, и как он наотрез отказался рассказывать ей что-то о своем бизнесе и лицензиях. М-да, вопросов было больше, чем ответов.
Вчера ему исполнилось пятьдесят два... Наверное, он ждал ее звонка...Или, хотя бы смс. Нет, пусть его поздравляют его хвойды!
Она опять задумалась. Возможно, он и тут, на отдыхе, присматривал за нею, ревнивое чудовище, но все-таки итальянец перебарщивает. Подслушивать даже разговор в машине? Нет, вряд ли.
Под окнами кухни, на подъездной дорожке, посигналила машина. Лиза взяла свою небольшую, белую джинсовую сумку, солнезащитные очки и вышла на улицу. На ней были розовые шортики, белые сандалии и розовая туника с бисером.
Она с улыбкой поздоровалась:
- Бон джорно, Антонио!
Улыбающийся Антонио уставился на ее ноги, быстро выскочил из машины, галантно поцеловал ей руку, забросил на заднее сидение ее сумку и помог закрыть двери и поставить дом на сигнализацию.
Было очень жаркое утро, погода перестала быть комфортной. В машине Антонио был кондиционер. Он включил его, наглухо закрыл окна, и они выехали на скоростное шоссе. Лиза была в наушниках и слушала церковную католическую музыку в современной обработке. Ей очень нравилось.
Проехав около пяти километров, он слегка тронул ее за ножку и указал ей глазами в боковое зеркало. За ними следовала невзрачная серая машинка. Она кивнула и начала следить. Машинка то отставала, то вырывалась вперед, но неустанно следовала за ними. Лиза задумалась.
Ей все равно не верилось, что это - человек Дашкова. Да, он ревнив, но он не параноик! Может, это сам Антонио подстроил эту слежку? И вдруг, она обомлела. А что, если это и не Антонио, и не Дашков, а вообще, третья сторона? Она задумалась, кого могла так заинтересовать ее скромная персона. Кремль? Потому что я поддерживаю Украину? Но тогда им придется следить за сорока пяти миллионами украинцев! И еще за миллионами в зарубежье. Англичане? Мало ли с кем переписываются их министры! Хотя... А, какая разница! Прорвемся!
Со стрессами и страхами Лиза всегда боролась одним оружием -- смехом. Она начала развлекаться. Вытянула из ушей наушники, внимательно глянула на Антонио. Тот тоже посмотрел на нее. Хотя он гораздо больше смотрел на ее ноги...
- Э-э-э, блииин, как хочется перекусить, - вслух, негромко сказала Лиза по-русски. - Как же объяснить этому синьору? Эй, Антонио, очень хочется есть! - она показала, как жуют челюсти, - Вот ведь басурман проклятый! - громко сказала она, - Ну ни фига не понимает! Антонио, очень хочется кушать!
Синьор Чичорелло с трудом сдерживал улыбку. Он потихоньку погрозил ей пальцем. Синьора Лиза продолжала:
- Эй, Антонио! - ей вдруг стало ужасно смешно, Она вспомнила страстную итальянку из рекламного ролика чая: "- Антонио, мне жарко! Антонио, мне -- холодно!"
- Антонио, - страстным голосом итальянки из рекламы произнесла Лиза, - Мне хочется кушать!"
В конце концов, она так "достала" его, что он притормозил у придорожного кафе. Серая машина остановилась на заправке, в двадцати метрах от них.
В кафе она вела себя спокойно и скромно. Но все равно, на нее, нежную, белокурую и белокожую, глазели все посетители.
- Ке белла синьора! - сказал Антонио, показав вверх большой палец.
Она закинула ногу на ногу:
- О, а синьор Антонио меня ревнует?
Всю оставшуюся дорогу она либо слушала музыку, либо бормотала что-нибудь по-русски, якобы рассчитывая на то, что Антонио ничего не понимает. Когда она особенно доставала его, он грозил ей пальцем.
Серая машина не стала въезжать в ворота пансионата, вслед за машиной Антонио. Лиза забрала джинсовую сумку и попрощалась с синьором Чичорелло-младшим. Тот неохотно выпустил ее руку, вновь напряженно глядя ей в глаза. Она равнодушно отвернулась и зашагала к себе в номер. Такие игры ее больше не трогали.
Пришло сообщение от Бонни.
"Элиза, 19 или 20 августа я вылетаю в Италию. Скажите мне название Вашего пансионата, и как до него добраться. Там ведь можно снять номер? Вы не представляете, как много мне нужно сказать Вам! Я приеду с Линой. Она очень рада такому отдыху-командировке".
Лиза долго размышляла, стоит ли отвечать. Ее жизнь стала развиваться так стремительно, что она уже не руководила событиями, а просто боролась с их последствиями. Тряхнув волосами, она решила, что, возможно, это и к лучшему. Иногда нужно отпускать ситуацию -- и пусть будет, что будет! Надо больше доверять Богу. Ничего плохого он ей не предоставит.
Она написала Бонни, как к ней доехать из Рима, сообщила, что забронирует номера для него и для Лины и что ей тоже есть что ему сказать.
Вечером, прямо на ее итальянский телефонный номер, позвонил муж. Лиза удивилась. Роуминг был очень недешевый.