- Лиза, от него ушла даже Оксана Ивановна! Он, по-пьяни, запустил в нее пустой бутылкой из-под шампанского. Оксана говорила, что бутылка в сантиметре от ее головы пролетела. В общем, она нашла себе другую работу. И Артемона себе забрала, говорит, у Дашкова бедный песик просто сдохнет. И все бы ничего, так ведь, придурок, вечно за руль пьяным лезет!
- Ну, это никуда не годится! Себя не жалко -- так хоть других людей пусть пожалеет!
Лиза встретила мужа на одном из благотворительных мероприятий города и ужаснулась. Он похудел, оброс щетиной, красные воспаленные глаза и обвисшие щеки говорили о недосыпах и беспробудном пьянстве. Одет, впрочем, был, как всегда, с иголочки.
- Дашков...- потерянно произнесла Лиза, - Что ты делаешь с собой? Так нельзя, Дашков.
- Лиза, пожалуйста, поехали ко мне...к нам....нужно поговорить.
- Нет, Коля, к тебе я больше не поеду. А надо поговорить -- давай поговорим.
Они поехали в "Сказочную полянку", симпатичный ресторанный комплекс на Харьковском шоссе, в лесу.
Дашков пил минералку, Лиза -- сухое белое вино. Она молчала, после того, как сделала заказ. Внимательно смотрела на огромную, во всю высоту здания стеклянную стену, за которой красовался первозданный лес. Вдруг, створки стены разошлись, и они оказались на импровизированной террасе.
- Как здорово придумано! - восхищенно сказала Лиза.
Дашков начал разговор.
- Лиза, я встречался с твоим Никитенко. У него такая репутация...Я думал, ты по миру меня пустишь. И вдруг, он мне заявляет: "Ваша жена ни на что не претендует". Лиза, я уже понял, что ты -- очень гордая женщина, но все имеет свои пределы. Мне еще жить и работать в этом городе... Что скажут люди, если ты уйдешь от меня вообще ни с чем?
Лиза улыбнулась:
- Дашков, тебе шестой десяток! Долго ты еще будешь оглядываться на людей? Я никогда не думаю, что кто обо мне скажет или подумает! Всем не угодишь, а жизнь одна! Что ты от меня хочешь?
- Я отдам тебе всю недвижимость. Наш дом в "Шотландии", мамин дом в Миргороде, две "двушки", здесь и в Кременчуге. Я их тебе подарю. Еще до развода. Сдашь все в найм, и будешь иметь на черный день хоть копейку.
- А сам где будешь жить?
- Я купил маленький домик, здесь, в Полтаве, на Червоном Шляху. В нашем доме...не могу больше жить...Все напоминает о тебе.
- На Червоном Шляху? А там есть маленькие домики? Это -- новость!
- Лиза, там живут и не очень богатые люди.
- Та ты шо? В трехэтажных особняках?
Он помолчал. Посмотрел на нее исподлобья, напряженным взглядом.
- К англичанину уйдешь? Я видел, как он на тебя смотрит...
Лиза возмутилась:
- Тебя больше не должно интересовать, кто как на меня смотрит!
- Я видел, как ты на него смотришь...Я знаю, как ты смотришь, когда хочешь...
Лиза вскочила:
- Дашков, ты больной на всю голову!
- Лиза, а ведь ты поступаешь со мной точно также, как Украина с Россией...Уходишь, значит...К европейцу...
- Дашков, а давай не будем переносить наши мелкие семейные дрязги на столь глобальный уровень!
- Это вопрос именно глобальный!
- Хорошо! Я отвечу тебе! И за себя, и за Украину! От добра - добра не ищут! Любил бы и ценил - так не ушла бы!
Она начала выбираться из-за столика.
- Я очень жалею, что пришла сюда!
Дашков схватил ее за руку:
- Сядь, Лиза, нам надо поговорить.
И она, вдруг, решилась сказать ему то, о чем раньше не собиралась говорить.
- Коля, тобой очень интересуется Интерпол. Или те, кто стоят за Интерполом... Не лез бы ты в Италию...
Он помолчал. Потом сказал:
- Я не делаю ничего противозаконного.
- А у меня -- другая информация. Береги себя, Коля. А когда ты мне подаришь недвижимость? - уже мягче, вспомнив какого высокого мнения о Дашкове, были две очень близкие ей женщины -- мама и тетка, - сказала Лиза.
- Да хоть завтра.
- Я могу делать с ней, что захочу?
- Ну да. Это будет полностью твоя собственность.
- Тогда я подарю "двушку" в Полтаве той паре врачей, что спасли мне жизнь. Абрумянам. Помнишь их?
- Делай, как знаешь. Еще я перепишу на тебя часть акций. До развода...Лиза...а, знаешь, тебе ведь не обязательно со мной разводиться...Хочешь стать моей... вдовой?
- Дашков, у тебя белая горячка! Ты допился! Знаешь что, поехали к психотерапевтам!
Он тяжело вздохнул:
- Лиза, у меня большие неприятности...И не только с Интерполом. Пошли, погуляем по лесу, детка. Как бы там ни было, а я доверял в жизни только трем женщинам, одной из которых больше нет. Но есть еще ты и Ника...
Лиза сразу смягчилась. Похоже, он хотел просить ее о помощи, и отказать ему она не могла.
Она пошла с ним в лес, хоть и знала, что он вполне может ее там убить. У него был совершенно сумасшедший вид и еще более сумасшедший план. И посвящены в него были Лиза, Вероника и чета Корниенко. Лиза внимательно выслушала мужа.
- Ну что, справишься с ролью молодой вдовы? - спросил он.
- Разумеется! Я даже эпитафию тебе сочиню! Что-то вроде:
"Природа с ним была щедра,
Ничто не требовав, взамен,
Был дан и ум, и красота,
Но он использовал лишь член!"
Дашков обиделся. Сквозь зубы процедил:
- Ты -- единственный человек на свете, кто может себе такое со мной позволить!
- О, я знаю!
Вечером того же дня пришло очень сердитое сообщение от Бонни:
"Ты постоянно проводишь время со своим мужем, ты и не собираешься с ним разводиться! Я знаю, что в семье были похороны, и у тебя есть определенные обязательства. Но похороны закончились, а ты опять все время с ним".
Лиза задумалась. Следит, значит...Но как? И что это за тон? Как он смеет так с ней разговаривать?! Она ответила:
"Дорогой сэр! Я не имею чести быть Вам ни любовницей, ни женой, ни даже подругой! Не думаю, что у Вас есть право решать где, как и с кем мне проводить свое время!"
Вечером, на ее электронный адрес пришла сканированная статья из какой-то желтой английской газетенки. Там, в очень удачных ракурсах, было запечатлено ее прощание с Роутером в Римском аэропорту Чампино. На всех трех фото они самозабвенно целовались. "О, а я очень фотогенична!" - решила Лиза, совершенно спокойно рассматривая фото. Заголовок газеты гласил, что-то вроде "Новая пассия неотразимого Бонни". Она почти не поняла текст, но ее уровень знания английского, позволил уловить там что-то о "загадочной славянке" и о том, что джентльмены, как известно, предпочитают блондинок... Лиза попросила Лину немедленно перевести ей статью. Здесь она никому не могла ее показать.
Пришло сообщение и от Лины, и от Бонни. Первая полностью перевела ей текст. Второй назвал ее авантюристкой, подстроившей всю ситуацию, и поинтересовался на кого она работает. Он писал еще какие-то гадости.
Лиза, в бешенстве, ответила, что лучше бы "неотразимый Бонни" включил мозги и подумал, кого именно он задел своими действиями или выступлениями в последнюю неделю - две, и почему эти фото появились только теперь, через полтора месяца после поездки в Италию. Затем, она выразила радость по поводу того, что постсоветское пространство все еще несколько закрыто "железным занавесом", и поэтому не весь мусор из "цивилизованного" мира долетает сюда. Потом попросила никогда ее больше не беспокоить! В постскриптуме добавила: "Если у тебя хватило способностей следить за мной здесь, в Украине, то неужели их окажется недостаточно, чтобы узнать все об этой газете и ее репортерах? А мне казалось, что возможности министров не ограничены..."
На следующее утро она, с большой гордостью, отправила ему назад его деньги, которыми так и не воспользовалась. И приписала:
"Всего хорошего! Приятно было познакомиться".
На этом, ее отношения с высокопоставленным англичанином закончились. По крайней мере, она искренне так считала.
Два следующих дня она провела в обществе юристов -- этих самых больших жуликов на планете. Но в данном случае, они работали на нее. Она получила от мужа акции и недвижимость, сразу же передарив двухкомнатную квартиру в Полтаве семье Абрумянов. Наташа и Женя были в полном шоке и без конца ее благодарили.