Он улыбнулся, все так же глядя на дорогу.
- Лиза, я сейчас скажу Вам то, что хочу сказать. Только обещайте, что не будете меня перебивать, пока я не закончу.
Она, молча, кивнула.
- Лиза, я везу Вас в свой дом. Я очень Вас прошу, поехать ко мне. Мне не хочется сегодня таскаться по...общественным местам. Во-первых, Вы намекнули мне утром, что у Вас ко мне дело, а это лучше обсудить подальше от чужих ушей и глаз. А во-вторых... Я хочу заверить Вас, что это исключительный случай в моей жизни. В свой дом я женщин никогда не привожу. В нем бывает только моя домработница, Оксана Ивановна. И еще моя дочь Вероника, когда приезжает. Она живет в Великобритании.
- Сколько ей лет? - спросила Лиза.
- Двадцать шесть. Она хорошая девочка. Хоть и выросла в среде "золотой молодежи". Училась в Англии, теперь живет там и работает.
- Правильно делает. Какое будущее ждало бы ее в Украине?
- Так Вы не возражаете?
- После такой рекламы? "Вы -- первая женщина, которая переступит мой порог!" Я польщена! И я Вам верю.
- Спасибо, Лиза.
Машина свернула с двухрядного шоссе. Лиза не очень внимательно наблюдала, куда они едут, но ей показалось, что это коттеджный поселок "Шотландия", который в народе называли по-простому - "Царским селом". Проехав три ряда роскошных коттеджей, машина свернула в четвертый, возле самого леса и остановилась перед красивыми высокими коваными воротами.
Мощные ворота открылись автоматически, и джип въехал на заасфальтированное подворье. Повсюду сразу загорелись фонари. Дашков был очень серьезен. Лизу же, наоборот, обуяло веселое настроение. Она выскочила из машины и осмотрелась. Участок был соток пятьдесят, не меньше. Молодые фруктовые деревья, малинник, две ухоженных клумбы у входа, в углу печка в виде паровозика с мангалом. Ей понравилось! Двухэтажный дом стоял в глубине сада и в нем светилось окошко.
- Там кто-то есть? Оксана Ивановна?
- Нет, в такое время она бывает там редко. Просто всегда оставляет свет на террасе. Я ее так просил. Так приятнее возвращаться. Вроде кто-то ждет тебя...
Лизе, вдруг, стало ужасно жаль этого человека. Она всегда была окружена друзьями, родными и близкими и подумала, как это должно быть жутко неприятно -- возвращаться в пустой дом. Не приведи Бог!
В доме вкусно пахло жареным мясом. Лиза огляделась: нигде не было и следа всяких евроремонтов, и от этого дом понравился ей еще больше. Снаружи он был каменным, но внутри все было деревянное. Полы, большая, резная лестница, стены. Очень светлая мебель. Лестница была шикарнейшей, просто памятка древнего зодчества! Она восхищенно присвистнула. Дашков очень внимательно наблюдал за ее реакцией.
- Вам нравится? - тихо спросил он, включая телевизор, спрятанный в углу просторного деревянного холла.
- Да, очень! - искренне сказала Лиза.
- Хотите немного перекусить? Оксана Ивановна наверняка оставила полный холодильник вкусностей.
- Вообще-то, я только из-за стола. Но, знаете, я -- украинка! Перекусить -- это никогда не помешает! - улыбнулась Лиза. - Николя, а Вы кто по национальности?
- Я вырос в Сибири. У вас в Полтаве живу уже больше десяти лет. Приехал в командировку, разрабатывать новое месторождение, и влюбился в эти края. Это - Родина моей матери. Мои родители -- русские. Мама -- полтавчанка, папа -- действительно из московских аристократов Дашковых, из тех, сосланных...Его уже много лет нет с нами. У родителей я был один, баловали меня, если честно. Теперь мама живет в Миргороде, решила вернуться на Украину. Домик ей купил, водичку минеральную попивает, она еще очень бодрая старушка, - неторопливо рассказывал Николя - Так, вот тут, смотрю, на плите отбивные. Я сейчас еще фрукты достану, ну и шампанское. Вы не откажитесь?
- Ни за что не откажусь! Там, вероятно, что-то не менее "Дом Периньон"? Что обычно пьют нефтяные магнаты? - лукаво поинтересовалась Лиза.
- Я не магнат, обычный человек.
Он достал очень красивую серебряную вазу с фруктами. Лиза взяла гроздь винограда, села в кресло и начала рассказывать ему о происшествии, имевшем место быть два дня назад в городе.
- Понимаете, Николя, надежда только на Вас. Милиция может ведь и не докопаться до всего. Вот, я привезла Вам копию паспорта этой женщины. Конечно, я... очень нарушаю закон о защите персональных данных.
- Вы, Елизавета Васильевна, кажется, вообще...не слишком законопослушны?
Лиза рассмеялась:
- Боюсь, так и есть! По-моему, в жизни надо руководствоваться здравым смыслом и Божьими заповедями. А законы...Их ведь придумывают весьма несовершенные люди, - она кивнула на большой плазменный телевизор в углу, где как раз транслировалось заседание Верховной Рады Украины. - Не знаю, почему эта женщина так заинтересовала меня. У меня в день до двадцати человек на приеме. И далеко не всех я даже помню. А вот об этой -- думаю постоянно. Я очень верю своей интуиции. А она велит мне ей помочь. И не только оформить пособие, но и избавиться от опасностей. У нее четверо детей. Я девочек не видела, но мальчишки -- просто прелесть. Ну, в общем, считайте это моим капризом! Хочу выяснить, кому она перешла дорогу, и кто в нее стрелял. Вы у нас -- мастер собирать информацию! Так что, направьте, так сказать, энергию в полезное русло.
Она откинулась на спинку кресла.
- Николя, Вы почему сегодня такой серьезный? Вы мне поможете?
Дашков неторопливо разливал шампанское в высокие стеклянные бокалы. Потом вдруг некстати сказал:
- Я сегодня вечером, со своим замом, играл в бильярд, прямо в офисе. У нас там комната для отдыха есть. Миша был в стельку пьян. Я никогда его таким не видел. Он сказал...он сказал, что Вы его отвергли. Наверное, Вы правы... Зачем Вам зам, если в Ваших руках сам шеф.
Обычно Лиза схватывала все налету. Но прошло несколько секунд, пока до нее дошел смысл сказанного.
Она поставила бокал и виноград на столик, схватила сумочку, шубку и очень быстро направилась к выходу. Дашков опешил. Он разозлился, догнал ее в три прыжка и схватил за руку, которая уже открывала входную дверь.
- Ты куда это собралась? Ты что себе позволяешь? - он рычал, а не говорил.
Сказать, что Лиза была в бешенстве -- это ничего не сказать! У нее горели глаза и щеки, ноздри раздувались, она задыхалась. Ей только что сказали, что она -- продажная женщина! Она со всей силы хватила его сумочкой по голове, благо вторая рука была свободна. Он опешил еще больше. Никто из знакомых ему женщин так себя не вел.
- Послушай, ты, нувориш! Хам! Я никогда не поехала бы в твой дом, если бы сразу разгадала твои комплексы! Но лечить ты их будешь без меня. Немедленно отпусти! Отпусти, я сказала!
- Боже, какой темперамент...- пробормотал Дашков.
Он уже немного пришел в себя. Он не мог отпустить ее. Это было бы невыносимо. Совершенно не соображая, что делает, он подхватил ее на руки и понес в глубину холла. Лиза отнюдь не была дюймовочкой. Она поразилась, как легко он поднял ее.
"Должно быть, я похудела, - мелькнуло в голове, - Господи, ну почему мне на ум приходят самые неподходящие мысли в самое неподходящее время! И как я могла его ударить? "
Он швырнул ее на диван посредине холла и прыгнул сверху. Она попыталась высвободить руки, но он не позволил, целовал ее губы, щеки, шею, рычал, неистовствовал, ласкал ее ножки в черных, блестящих колготках и что-то бессвязно бормотал.
- Прости, ну прости, - наконец разобрала она, - просто я...очень ревнив. Я с ума по тебе схожу, Лиза, - он обхватил ее груди.
И тут она совершила ошибку, застонав от наслаждения. Этот звук окончательно "снес крышу" Дашкову. Он лихорадочно начал стягивать с нее платье.
Лизу спас телефон. Звонок был такой резкий и внезапный, что оба подскочили. Она специально поставила такой рингтон на сегодняшний вечер, паровозный гудок. Интуиция? Она высвободилась из его объятий, поправила платье и направилась к лежавшему на полу телефону. Видимо, в пылу борьбы, он выскользнул из сумочки.