Дашков помолчал.
- Ладно, Лиза, поговорим об этом позже. Я сегодня общался с Джеймсом. Глоустеры передают тебе большой привет. Во-первых, он уже ждет в гости Богдана. А во-вторых, очень просил встретить и всячески посодействовать в работе его другу, мистеру Роутеру. Он прилетает в Киев буквально через два дня. А в Полтаве он будет 23-го июня.
- О, это же День госслужбы Украины! Я собиралась поздравить бывших коллег! А теперь придется ублажать вашего министра.
- Лиза, я очень тебя прошу. Присутствие такой женщины сгладит любые неловкости и неприятности. Ты же знакома с ним. Он был с вами в компании на второй день свадьбы. Мы будем сопровождать его в поездке по области. Лиза, будь патриоткой! Ты понимаешь, как много зависит от такого человека?
- Хорошо, дорогой. Так может, в порыве патриотизма, забацать ему восточный танец, а? Вечером... в гостинице?
- Я тебе забацаю! - пригрозил он ей кулаком.
Лиза улыбнулась.
22 июня Лизе позвонила киевская подружка, Лилия Сарабаджи. Поболтав о том, о сем, Лиля тихонько сказала:
- Лиза, ты знаешь, весь Киев на ушах!
- А что стряслось? - так же тихонько спросила Лиза.
- Сегодня, ровно в четыре утра, засветилась мистическим светом наша главная статуя, Родина-Мать. Она вся светилась и переливалась. Ты ведь помнишь, какой сегодня день? И ровно в четыре утра! Лиза, будет война. Полномасштабная война с Россией.
- Офигеть! - сказала Лиза, - А как это засветилась? Ну, должно же быть какое-то физическое объяснение этому явлению!
- Это было в преддверии грозы, немного сверкали молнии. Все, кто был рядом, выскакивали из машин и фотографировали, и на видео снимали. Думаю, сегодня эти видео уже появятся в соцсетях. Мне подружка рассказала, они так рано возвращались с мужем с дачи, потому что сегодня уезжают за кордон. Говорит, выскочили из машины и глаз оторвать не могли. Никогда такого не видели.
- Да, много всего мистического, и много предупреждений и знаков нам было. А помнишь, как еще прошлой осенью массово замироточили и закровоточили иконы, и в Украине и в России? Тоже знак. Плачет Боженька, что брат на брата пошел.
- Да какие они нам, на фиг, братья? Чудь, меря да татарва! Орда! Ты на рожи их посмотри! Тоже мне, славяне. Пусть приедут в Киев и хоть посмотрят, как выглядят славяне!
- Лиля, ты становишься фашисткой, - поддразнила ее Лиза.
- Да мы тут, скоро, вааще озвереем. Лично я уже освоила медицинские курсы и стрельбу из автомата.
- Я тоже весной рукопашный бой изучала, и из пистолета палила...Лилька, я ножи кидаю бесподобно, хоть с левой, хоть с правой. Меня чеченец один учит. М-да...жизнь пошла...А знаешь, Лиль, вряд ли мы станем фашистами. Уж больно мы веселая нация!
Лиля расхохоталась:
- Это точно!
Девчонки поболтали еще немного и попрощались. Лиза рассказала мужу о странном явлении сегодня утром в столице.
- Дашков, ведь именно в этот день, 22 июня 1941 года, в четыре утра, Гитлер начал бомбить Киев...И тоже было воскресенье...Совпадение? Не думаю, - произнесла она, подражая тону Киселева, три последних слова.
Дашков улыбнулся. Обнял ее.
- Все будет хорошо, малыш. Полномасштабной войны не будет.
- Твоими бы устами да мед пить, дорогой! Дашков, вот почему, ты русский, и у тебя есть мозги, а у восьмидесяти пяти процентов твоих соотечественников, мозги включаться не хотят?
- Лиз, ты не думай, что они такие чудовища, просто люди привыкли верить телевизору. И потом, Путин -- достаточно обаятельная личность.
- Ну, так и наслаждайтесь своим обаятельным Путиным! Раз у вас такой напряг с обаянием. Бедные московиты! У вас теперь, когда Украина вас разлюбила, со всем будет напряг: с военными, с учеными, с юмором, с эстрадой, с духовниками, с хорошей кухней, с красивыми женщинами. Вы еще не понимаете, что потеряли -- вы корни свои потеряли, вы душу свою потеряли! Не думаю, что Крым того стоил!
Дашков вздохнул.
- Знаешь, Николя, истории известны подобные случаи. Немцы -- тоже вполне адекватная нация, но снесло же у них у всех крышу от Гитлера, в 33-м. Вот, и у русских сносит. Потом придет похмелье. И будет очень стыдно. Но наше расположение россияне уже не вернут.
- Поляки же вернули?
- Через 400 лет? Может быть...Может быть...
На встречу с английским министром Лиза, разумеется, приготовила наряд в национальном стиле. Теперь она не боялась затмить кого-то, как весной в Англии, потому и цвета выбрала исконно украинские -- ярко синий, красный, желтый.
Дашков аж остолбенел, когда она утром вышла из своей комнаты. Белая вышиванка держалась на бретельках. Его взгляду предстали божественные, античные плечи, и шикарная, только слегка запрятанная грудь. Он сглотнул. От ее приподнятого корсажем бюста, кокетливо спрятавшегося в кружевах и вышитых васильках, невозможно было оторвать глаз. Наряд был длинным, до середины икр, но впереди -- повыше колена. Ярко-алая юбка, скроенная по косой, подчеркивала бедра. Талию опоясывал вышитый красными маками синий пояс. Вроде бы и ничего сложного и мудреного, в целом, все смотрелось восхитительно! Ярко-алый мак в поднятых волосах, красные летние туфли и тканная, дорогая сумка с ручной вышивкой, тоже маки и васильки. Синий и красный были доминирующими цветами. Она лишь слегка подкрасилась, стояла несусветная жара. Блеск на губах тоже был алым.
- Лиза, если так выглядели дочери Ярослава Мудрого, не удивительно, что к ним сватались женихи со всей Европы.
- Ха! Это были просто охотники за приданым! Европа вся насквозь фальшивая! Я признаю только англо-саксонский мир! Мы едем? Николя, подожди, галстук поправлю.
Он был в белой рубашке и красном галстуке с вышитым васильком. Странно, но Лиза совершенно успокоилась по поводу встречи с министром. Он больше не волновал ее. Плейбои никогда не были ее категорией мужчин.
Министра и его сопровождающих, прямо на въезде в город, встречали все новоназначенные шишки из областной и городской администраций. Лиза сморщила хорошенький носик: "Подлизы! Вы еще ключи от города ему на блюде преподнесите!"
Дашков за руку здоровался со всем официальным бомондом, и Лиза в который раз задумалась: "Он уже и этих всех знает, майдановских...Да и предыдущих всех знал, януковичских... Кто он?"
Подъехал кортеж из четырех дорогих автомобилей, в сопровождении двух милицейских авто с мигалками, к нему суетливо побежали встречающие, девушки в национальных костюмах с караваем, два переводчика, фото- и телекорреспонденты. Лиза вздернула нос и осталась стоять на месте, с небольшой группкой людей.
Все здоровались, улыбались, пожимали друг другу руки и кивали. Министр был невероятным обаяшкой, все стремились встать к нему поближе и пообщаться. Но он, непрестанно улыбаясь и пожимая руки, нетерпеливо высматривал в толпе только двух людей: мистера Дашкофф и его жену, Элизабет.
Справедливости ради, надо сказать, что не заметить в этот день Элизабет, было довольно сложно, даже человеку с плохим зрением. Она, как спелая ягода-вишня, красовалась среди черно-белого официоза.
Знакомая дама из мэрии толкнула Лизу локтем:
- А молодой-то какой! Не то, что наши старперы. И высокий. Красавчик, что и говорить!
Дашков, прихватив министра под локоток, подвел его к жене. Роутер жадно всматривался в ее глаза, он пожал ее руку, потом наклонился и поцеловал ее пальцы. Лизе страшно захотелось вновь щелкнуть его по носу, аж палец зачесался! Она невероятным усилием воли сдержала этот порыв, ведь его могли заметить, на них смотрели десятки глаз.
- What was your road? (Какова была ваша дорога?) - спросила она на английском, и с удовлетворением заметила его удивление. Ха! Она приготовилась к его приезду! Да и вопрос был риторическим. Разницу между украинскими и английскими дорогами, задница милорда, уж точно должна была ощутить!
- Дякую, добре (Укр. - Спасибо, хорошо.) - ответил он по-украински.
Все вокруг захлопали и загалдели. "Блииин, 1:1", - подумала Лиза.
Бонни в несколько секунд охватил взглядом и ее стройные ножки в красных туфельках, и тонкую талию, и, конечно же, бюст. Она заметила, как блеснули его глаза, и поняла, кому предназначался этот блеск. Ее нос задрался еще выше. "Ну, пожалуй, и хватит, а то голова перевернется назад".