Я вернусь, — пообещал он, пока ее обвивали щупальца Левиафана. — Не твори глупостей, пока не услышишь меня.
Эмили не думала, что станет что-то делать. Левиафан окутал ее, как мумию, сковал ее руки и ноги, она не могла даже дрогнуть. Она успела плюнуть на землю у ног Мирона, получив взгляд отвращения от замминистра магии, и черные щупальца закрыли ее голову.
Глава 19
Три дня спустя
Джулиус лежал лицом вниз в старой спальне. Кто-то заменил дверь, но больше ничего не изменилось: в комнате было пусто. Даже у кровати на полу не было простыней, и он лежал на голом матраце, накрыв курткой голову. В темноте. Один. Он хотел так и оставаться, когда кто-то распахнул новую дверь ногой.
— Вставай.
Неделю назад яростное рычание сестры заставило бы его вскочить с кровати. Теперь Джулиус даже не вздрогнул. Он повернулся и натянул куртку выше на голове.
— Вставай, — прорычала Челси, включила свет и стянула с него куртку. — Ты лежишь тут днями. Бетезда говорит, что не придет на перенесенное еще раз собрание Совета, и Иен начинает с ней соглашаться. Если не хочешь потерять все, что таким трудом строил, вылезай из кровати.
Джулиус уткнулся лицом в матрац. Он понимал слова сестры, знал, что она была права. Но он больше не видел смысла. Он чуть не убил себя, стараясь быть ответственным с того момента, как свергнул Бетезду. Он игнорировал Марси, упустил, как оказалось, последние дни с ней, и ради чего? Его мать все еще ненавидела его, Иен все еще был хитрым змеем, и даже если он заставит их работать вместе, он не знал, что делать. Хуже, ему было плевать. Без Марси все не имело значения.
Если бы он не выплакал все часы назад, эта мысль снова вызвала бы слезы. Он думал, что ценил ее, понимал свои чувства. Смешно. Он даже не начал понимать, как нуждался в Марси, пока она не исчезла. Все, чего он добился, чем он гордился в жизни, было из-за нее. Даже когда он делал что-то один, она всегда поддерживала его. Ее смерть заставила его понять, что он не просто любил ее, а нуждался в ней. Марси заставляла его двигаться, когда он хотел бросить все, она не давала ему сдаться и спрятаться. Они были парой во многих смыслах. Когда она была жива, он даже не замечал, ведь это казалось естественным. Как всегда должно быть.
Теперь она умерла, и он ощущал только утрату. Казалось, смерть вырвала половину него, когда забрала ее, и Джулиус не знал, как дальше существовать. Каждый раз, когда он двигался, казалось, что он рассыплется. Он чуть не откусил голову Фредрику, когда дракон попытался смыть кровь с его ладоней, ведь у него осталось только это с запахом Марси, и теперь Челси хотела, чтобы он разбирался с их матерью?
Когда стало ясно, что он не встанет с кровати, его сестра вздохнула и села на пол рядом с ним.
— Я знаю, что ты не хочешь, — сказала она. — Знаю, еще рано, но это не важно. Ты должен сделать это, Джулиус. Должен…
— Знаю, знаю, — с горечью сказал он. — Я должен быть драконом.
— Я хотела сказать: взрослым. Прятаться в темноте и рычать от боли — по-драконьему. Поверь, я знаю. Но это по-детски, и ты не можешь так продолжать. Нужно взяться за контроль.
— Почему? — рявкнул он. — Смысл Совета был в том, что у власти не один дракон, — и ему надоело быть у власти. — Если Дэвид все еще хочет мой Клык, может взять. С меня хватит.
— Он не может, — утомленно сказала Челси. — Если бы это мог сделать кто-то еще, мы бы давно изменились, — она опустила ладонь на его плечо. — Ты нам нужен, Джулиус.
Он застыл. Пальцы Челси были такими легкими, что он едва ощущал их. Но все равно это прикосновение было первым поступком открытых эмоций сестры, и это привлекло внимание Джулиуса сильнее, чем ее рычание, когда она вошла.
— Слабым быть сложнее, чем сильным, — мягко сказала она. — Любой идиот может заставить других следовать за ним, но, хоть путь по врагам — самая простая дорога к власти, это и самый быстрый способ заставить всех тебя ненавидеть. Хуже, это никогда не работало. Вряд ли когда-то был хорошо работающий клан драконов. Но даже с шансом неудачи никто не думал пробовать другое, ведь все мы думали, что драконы просто такие. Даже в Китае, где все было другим, каждый дракон, какого я встречала, верил, что ненависть, страх и предательство были частью нашего вида. И я так думала, пока ты не появился.
— Я не так много сделал, — буркнул он, приподнял голову, чтобы посмотреть на нее.