— Клянись, — прорычала она. — Клянись, что никому не расскажешь, почему мы покинули Китай. Клянись на крови и своем клане, что ты заберешь мою тайну в могилу, и я пообещаю, что не отправлю тебя в нее.
Бетезда задрала нос.
— Клятва за клятву, — потребовала она. — Клянись на крови, что не убьешь меня, и я сохраню твой глупый секретик.
Челси скрипнула зубами, но кивнула, острым ногтем рассекла ладонь. Как только кровь потекла, она замерла и посмотрела на мать.
— Ты первая.
— Недоверчивая змейка, — Бетезда вытерла кровь с пореза на ее пострадавшей шее, прижала кровавые пальцы к губам. — Клянусь на своей крови и огне, на своей силе и жизни, если ты уважаешь такие клятвы, что я сберегу твою тайну и унесу в могилу.
Джулиус нахмурился. Он никогда не слышал такой клятвы, но она была сильной. Хоть его мать была запечатана, он ощущал, как ее магия поднялась вокруг них огнем, выжигая слова ее обещания на плоти двух драконш. Челси прижала свою окровавленную ладонь ко рту.
— Клянусь своей кровью и огнем, — прорычала она. — Своей силой и жизнью, если ты уважаешь такие клятвы, я перестану пытаться убить тебя сейчас или в будущем.
Магия Челси присоединилась к магии Бетезды, пока она говорила, два огня закружились вихрем, острым, как драконьи зубы. Магия пропала так же резко, как возникла, погрузилась в кожу двух драконш, кров пропала с их ладоней.
— Вот так, — Бетезда потерла раненую шею. — Я…
Она не закончила. Как только магия впиталась, Челси ударила ее кулаком по лицу. Это случилось так быстро, что Джулиус не успел сжать меч. Когда он сжал рукоять, он уже не требовался, ведь его сестра не напала снова. Она просто стояла и смотрела на Бетезду, которая лежала на полу, ругаясь и держась за вывихнутую челюсть. Челси без слов развернулась и ушла.
Каждый шаг был быстрее предыдущего. Когда она дошла до балкона, где бросила меч, она почти бежала, пронеслась мимо своего Клыка и прыгнула с балкона в воздух. На жуткий миг ее тело пропало за краем, а потом огромный дракон взлетел, черные матовые перья трепетали в свете солнца, Челси летела тихо и быстро к горизонту, огромные крылья несли ее все быстрее, пока она не пропала из виду.
— Видимо, так она сказала, что уходит, — Иен подошел и протянул руку раненой Бетезде, она отбила его ладонь. — Что теперь?
— Что значит: что теперь? — рявкнула их мать, вернув челюсть на место с жутким хрустом. Она прошла к столу и плюхнулась на свой стул. — Не только Челси хочет полетать. Вы все еще должны мне голосование, идиоты.
Она вела себя ужасно, и Джулиус не хотел ничего ей давать. Но сделка была сделкой, он бросил взгляд на пустой горизонт и прошел к столу, сел напротив Иена. Бетезда схватила лист бумаги и стала писать указ, который заставит Амелию сломать печать, которую Эстелла заставила наложить на их мать, чтобы вернуть ей облик дракона.
* * *
— Вот она, — сказал Боб с края балкона Амелии, прикрывая глаза рукой от солнца, глядя на черную точку, пропадающую на горизонте.
— Хорошо ей, — прохрипела Амелия с дивана у магического круга. — Хотя это означает, что Джулиус тебя не послушался.
— Я знал, что так будет, — сказал пророк, подойдя к ней. — Это было безнадежно с самого начала. Он уже был настроен решительно.
Амелия кивнула, но не открыла глаза. Она лежала там, как хрупкая старушка, сжимала в руках хрустальную рюмку с остатками ее хорошего скотча.
— Тогда зачем это делать? — прошептала она. — Ты серьезно повредил его доверие к тебе.
— Я сделал куда хуже, — Боб склонился и помог ей поднять рюмку к ее бесцветным губам. — Но это нужно было сделать. Чтобы это сработало, мне нужно орудие, которое даже я не могу сломать, и ты не знаешь, выдержит ли кто-то, пока сам не надавишь.
— Все еще слишком рискованно, как по мне, — Амелия сделала крохотный глоток. — А если он больше не поверит тебе?
— Он и не должен, — прорычал Боб, убирая рюмку. — Мое время на исходе, Амелия. Отныне ошибаться нельзя. Все должно хорошо работать с первого раза.
— И будет, — заверила она его, приоткрыв глаза со слабой улыбкой. — Я знала с твоего первого видения в тринадцать, что ты — величайший пророк в истории. Я много раз ставила на тебя жизнь, и ты всегда справлялся. В этот раз будет так же.