— Так и было, — признала Свена. — Но каким я была бы драконом, если бы не превратила затеи сестры в преимущество для себя? И Иен был настойчивым. Меня еще никогда так приятно не преследовали.
Она закончила урчанием, которое не оставило места воображению, и Амелия подавилась напитком.
— Можно так не делать? — она вытерла рот. — Ты говоришь о моем младшем брате.
— Будто тебе есть дело, — фыркнула Свена. — Ты даже не знала, каким из них был Иен, пока я не указала на него. Но я не могу тебя винить. Если бы мои матери плодились как твоя, я бы тоже не успевала выучить всю родню.
— Вижу, ты рано начала шутки о Племенной Кобыле, — Амелия закатила глаза. — Свена, ты даже не пытаешься. Но — поговорим серьезно хоть минутку — почему ты пошла на это? Мы говорим об Иене. Он не лучший в клане.
Свена невинно улыбнулась.
— Ты поверишь, если я скажу, что меня увлек момент?
— Нет, — сказала Амелия. — Не нравится поощрять твое уже раздутое эго, мы обе знаем, что ты могла получить любого дракона в мире. Зачем выбирать И?
— Я не выбирала, — яростно сказала Свена. — И не смей предлагать, что я сделала это для Эстеллы, — она посмотрела на свой напиток. — Я стала удивительно… тепло относиться к Иену за наше время вместе. У него есть известное очарование Хартстрайкеров и амбиции без раздражающих привычек вашей семьи. И был вопрос времени. Не каждую ночь умирает один из пророков-драконов. Как только я очнулась от контроля Эстеллы и ощутила, что ее больше нет, я знала, что шанса лучше не будет, и Иен был там, — она пожала плечами. — Выбор был очевиден.
— Я забыла, что это случилось сразу после смерти Эстеллы, — Амелия улыбнулась. — Ты умная, снежинка.
Свена расцвела от похвалы. Но Марси растерялась.
— Как смерть твоей сестры связана с брачным полетом?
Белая Ведьма поджала губы, пытаясь решить, стоило ли хвалиться своей гениальностью перед смертной. Но ее гордость из-за своих планов победила, и через пару секунд она ответила:
— Я увидела уникальный шанс, — она повернулась, чтобы видеть Марси полностью. — Всегда есть три и только три пророка-дракона в мире в любое время. Когда один умирает, рождается другой как можно скорее, чтобы сохранить баланс. Когда я ощутила, что моя сестра стала пеплом, я знала, что ее замена родится в следующей кладке дракона, и я решила убедиться, что следующая кладка в этом мире будет моей.
— Иначе говоря, она хочет родить пророка, — Амелия подняла бокал в сторону соперницы. — Хороший ход, принцесса. Так когда откладываешь яйца? Завтра?
Свена фыркнула.
— Кем ты меня считаешь, Бетездой? Я — дракон, а не фабрика яиц. Особенно, когда нет причины спешить, — она прижала белую ладонь к плоскому животу. — Моя сеть информации очень хороша, потому я могу сказать с абсолютной уверенностью, что сейчас в мире только из драконш беременна только я. Даже если твоя мать разойдется и залетит этим утром — что меня, кстати, ни капли не удивит — у меня еще будет достаточно времени для правильной инкубации. Особенно, раз у меня всего пять.
— Этим можно управлять? — Марси опустилась, наконец, на стул, который ей принесла Амелия.
— Конечно, — Свена сдвинула большие очки ближе к кончику носа, чтобы сверлить Марси взглядом. — Мы не как вы, обезьяны, размножающиеся, когда требует биология. Мы можем управлять своим огнем, и правильная драконша следит за своей беременностью, чтобы обеспечить лучший исход. Для меня это пять. Необычное количество, да, но, несмотря на девиз Хартстрайкеров, что количество лучше качества, драконы, рождающиеся в небольших кладках, сильнее магически, — она пожала плечами. — Это простая математика. Даже мой огонь ограничен, и если ртов будет меньше, они вырастут сильнее.
— Только в начале, — Амелия уже перестала наполнять бокал и пила прямо из графина. — После века преимущество выровняется.
— У меня будет век, чтобы разобраться с некачественными детьми, — сухо сказала Свена. — В отличие от твоей глупой матери, я теряю магию, — она повернулась к Марси. — Процесс кладки яиц не без риска. Нужно очень много огня, чтобы разжечь искру новой жизни, больше, чем даже такой фантастически сильный дракон, как я, может создать за десять лет. Потому, кроме чудиков, как Бетезда, чья сила в кладке яиц, разумные драконы откладывают яйца всего раз или два за всю жизнь. Больше — и ты рискуешь потерять столько сил, что никогда полностью не восстановишься.
— В смысле: не восстановишься? — спросила Марси. — Вы теряете ту магию навсегда?
— Это больше как потеря потенциала, — объяснила Амелия. — В старых драконах большой огонь. Мы производим много магии, но никто не бесконечен, и, как она и сказала, яйца забирают много. Даже старушка, как Свена, которая веками копила силу, не может вытерпеть такой удар, не вздрогнув.