Он повернулся к Грегори, тот глядел на Джулиуса с чистой ненавистью на застывшем лице.
— Если ты говоришь правду, что факт, что я могу так остановить тебя, когда хочу, означает, что я сильнее, а потому должен править. Но ты не можешь это принять, да? Ты можешь выбрать: или ты угомоняешься и кланяешься, или можешь открыть рот и принять, что, может, есть другие способы быть сильным. Другие пути к победе, которые не требуют отрубать себе ноги в процессе. Люди поняли это давно. Почему мы не можем?
Когда он закончил, Грегори злился еще сильнее. Но Джулиусу нужно было доказать слова, и он отпустил его, повернулся к толпе, что было важнее состязания с одним драконом.
— Это наш шанс перестать повторять прошлое, — сказал он, повышая голос, чтобы все слышали. — Мы уже самый большой клан в мире. Теперь у нас есть шанс стать лучшими. Мы так долго относились друг к другу, как к врагам, и это сделало нас уязвимыми перед настоящими врагами. Так Эстелла чуть не уничтожила наш клан, так Алгонквин завершит работу, если мы не найдем путь лучше. Выбранный Совет — лишь первый шаг. Это дает нам всем шанс перестать тратить время на сражения друг с другом и биться командой. Впервые в наших жизнях мы можем выбирать, что делать, а не слушаться Бетезду. Мы попробуем нечто новое, отличающееся от старой жестокости, которая мешала нам развиваться веками, и я хотел бы, чтобы вы присоединились ко мне, — он посмотрел свысока на Грегори. — Все вы.
Он не закончил, а его брат отвел взгляд.
— То, что ты описываешь, не похоже на драконов, — прорычал он. — Я вижу, как ты одолел Бетезду. Твой Клычок — еще тот фокус. Но ты не можешь так продолжать. Заставляя драконов остановиться и послушать, ты все еще не уговоришь их согласиться.
Он повернулся, закончив, пошел к двери, толпа пропускала его.
— Куда ты? — прорычала Бетезда. — Плевать, напал ли ты на Джулиуса, я не разрешала тебе уходить.
— Жаль, — Грегори все еще шагал, — но ты потеряла силу, значит, уже не можешь мне запрещать, — он оглядел толпу Хартстрайкеров. — Не знаю, как вы, но я помню, что такое быть драконом. Я не стал бы возражать, если бы Бетезду свергнул тот, кто это заслужил, но я лучше утону от атаки Алгонквин, чем буду сидеть и слушаться приказов бета-щенка, который по счастливой случайности получил непобедимый меч и использует его, чтобы делиться властью, а не забрать ее себе. Вряд ли такое существо можно звать драконом.
Несколько драконов рассмеялись, и Джулиус сжал кулаки.
— Что дает тебе право говорит, кто дракон, а кто — нет?
— Я так говорю, — прорычал Грегори, замерев у дверей. — Говори, что хочешь, это не скроет правды. Ты — слабак и неудачник, прикрывшийся силой дракона, который умер века назад. Ты это не заслужил, не заслуживаешь и не сможешь продержаться, — он оскалился. — Ты умрешь до заката завтра, — он развернулся, помахал поверх плеча, выходя из тронного зала. — Проводи голосование, если хочешь, но я ухожу. Это все трата времени.
— Стой! — крикнул Джулиус, но поздно. Грегори уже шел к лифту, и не он один. Еще несколько драконов пошли за ними, скалясь Джулиусу на сцене, выходя, и это разозлило Бетезду.
— Как они смеют игнорировать нашу власть! — рычала она. — Конрад! Научи их манерам!
Крупный дракон вздохнул и шагнул вперед, но Джулиус встал перед ним.
— Нет.
Глаза Бетезды расширились.
— Ты не можешь говорить мне «нет»!
— В этом может, — Боб заговорил впервые с начала собрания. — В делах клана ты и Джулиус технически равны, и пока не будет голосования, боюсь, так и останется.
— Так устройте голосование, — рявкнула Бетезда. — Если они хотят уйти, ладно. Они нам не нужны.
— Нет, — снова сказал Джулиус, и его мать всплеснула руками.
— Это твой ответ на все?
Слово было на языке, но он решил не давить.
— Они нам нужны, — сказал он. — Весь смысл Совета — представлять волю всего клана. Если голосовать будут только те, кто согласен с нами, это не считается.
— Тогда мы вернем их, — сказала она.
— Принуждение тоже не сработает, — прошептал Джулиус, быстро считая головы оставшихся. — Это деликатная ситуация. Похоже, Грегори ушел с четвертью клана. Если они решат биться, начнется гражданская война.
— И кто же виноват? — прорычала его мать. — Ты даешь им уйти.
— Да, — твердо сказал Джулиус. — Но мы пытаемся показать Совет, основанный на справедливости и правилах, и мы не можем делать это, если заставляем всех участвовать в выборах под дулом пистолета. Это мелочь. Нам нужно выждать несколько дней, и они увидят, что мы тут, и…