Я попыталась опустить глаза, но они остались прикованными к нему. Мягкие зеленые глаза не отрывались от моих, когда он провел рукой по своим непослушным волосам, делая более широкие шаги ко мне, разрывая мое сердце в клочья.
И вот так мы оба застыли, как в замедленной съемке, пока остальной мир гудел вокруг нас. Мои движения замедлились из-за близости Олли. Он вытащил руку из кармана и дотронулся до моей, когда мы проходили мимо друг друга.
Время остановилось. Мое сердце остановилось. Даже мой мозг перестал прокручивать те слова, которые я хотела прокричать ему. Олли слегка сжал мою руку, прежде чем вложить что-то в мою ладонь.
Затем все закончилось. Внезапно.
Я обернулась, но Олли продолжил идти вперед.
На моей ладони лежала роза оригами из потрепанной книжной страницы, и у меня перехватило дыхание.
— Что это? — спросил Джейк, возвращая меня в реальный мир.
Мое сердце пропустило удар, когда я попыталась восстановить дыхание, прочитав слова, написанные Олли поперек лепестка: «Ты моя навсегда».
— Напоминание, — прошептала я.
— Джетт, — позвал кто-то, и я оторвала взгляд от розы, увидев приближающегося Итана. — У вас посетитель.
Мы с Джейком переглянулись.
Закинув вещи в комнату, Итан проводил меня на улицу. Темные тучи скрывали солнце, и когда мои глаза привыкли к солнечному свету, пробивающемуся сквозь облака, я увидела, что мой отец расхаживает взад-вперед возле скамейки на лужайке, потирая руки.
— Почему он здесь? — спросила я, неуверенная, хочу ли знать ответ. — Что-то случилось с моей мачехой Дианой? — Я посмотрела на Итана, но он опустил голову.
— Я дам тебе время побыть с ним наедине, — сказал Итан. — Я подожду, пока ты закончишь, и провожу тебя обратно, хорошо?
Кивнув, я направилась к отцу. Свирепый ветер трепал мои волосы, отчего они лезли прямо в глаза, но я шагала вперед, обхватив себя руками в попытке укрыться от холода. Оттягивая неизбежное, я замедлила шаг. Мое ожившее сердце билось быстрее с каждым шагом. Нервы сдали. Это было неожиданно, а я не люблю сюрпризы.
— Ты хорошо выглядишь, — сказал отец, присаживаясь на скамейку и похлопывая рядом с собой. — Как твои дела?
Я села и посмотрела на мужчину, которого не видела больше года. Последний раз я видела эти пустые глаза в аэропорту перед тем, как он развернулся и бросил меня.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я.
Да, я изменилась, но наши отношения - нет. Отец отказывался от меня слишком много раз, чтобы это можно было сосчитать. Когда другие будут вспоминать семейные каникулы или игры за обеденным столом по вечерам как детские воспоминания, я всегда буду помнить, как он отказывался от меня раз за разом. Серые, неумолимые глаза встретились с моими, но по-прежнему смотрели сквозь меня.
— Я говорил с Дэвидом... — отец сделал паузу и откашлялся. — С Дином Линчем. Я разговаривал с ним, и он сказал, что тебе здесь хорошо.
Итан стоял перед дверью, не сводя с меня глаз и наблюдая за мной, как ястреб. Я повернулась лицом к отцу.
— Да.
— Ты еще больше похудела.
— Моим вкусовым рецепторам не нравится здешняя еда, — небрежно ответила я, пожав плечами.
Мой отец кивнул и посмотрел перед собой, прежде чем снова поднять глаза на меня.
— Несмотря на это, ты все равно хорошо выглядишь.
Он проделал весь этот путь не для того, чтобы проведать меня. Пресекая неловкость, я сделала резкий вздох и спросила:
— К чему этот внезапный визит?
Отец сделал такой же глубокий вздох и сложил руки на коленях.
— Знаешь, Мия, я никогда не хотел иметь собственных детей. Но как только я встретил твою маму, я согласился бы на все, чтобы быть с ней.
— Переходи ближе к делу.
Его грудь вздымалась, а пустые серые глаза смотрели в небо.
— Это тяжело для меня, поэтому мне нужно, чтобы ты выслушала.
Его взгляд вернулся ко мне, ожидая понимания.
Я кивнула, и он продолжил:
— Тебе было всего два года, когда я женился на твоей маме, и мы договорились хранить это в секрете, но я больше не могу так. Я никогда не годился в отцы, а Джеки больше нет, — у него перехватило дыхание. — Она бросила меня. Она бросила тебя. Это несправедливо по отношению к нам обоим.
Мое сердце упало вниз, в то время как остальная часть меня цеплялась за каждое покалывание нервов.
— Что за секрет?
— Ты умная девочка. Только не говори мне, что никогда не думала об этом.
— О чем думала? — мой голос стал громче, несмотря на пустое выражение моего лица. —Прекрати нести чушь и скажи уже.
— Ты не моя кровь, Мия, и тебе пора узнать правду.
С моих губ сорвался недоверчивый смешок, и мой отец сдвинул нахмуренные брови.
— Ты... — я сделала паузу и покачала головой. — Ты проделал весь этот путь, чтобы сказать мне это? Мог бы сэкономить полдня своей жизни и тысячу долларов.
— Мия, прекрати.
— Нет, — я встала, —достаточно было бы простого телефонного звонка.
— Я еще не закончил. Разве ты не хочешь узнать остальное?
Я раскинула руки в стороны.
— О, пожалуйста ... Скажи мне, папа, или мне следует называть тебя Брюсом? Мне не терпится услышать это.
— Ты родилась не в Соединенных Штатах, Мия. Ты родилась здесь... в Суррее. Твоя мать забрала тебя в США после рождения, и у тебя двойное гражданство. Именно поэтому мне удалось убедить судью, отправить тебя в Долор.
У меня вырвался еще один недоверчивый смешок. Я ничего не могла с собой поделать. Это было уже слишком.
— Ладно, я услышала достаточно.
— Я еще не закончил!
— Да! По сути, ты хочешь сказать, что я не твоя дочь, и мне больше не рады в твоем доме. Так обстоят дела, папа?
— Не говори так. Я не это имел в виду.
— А что тогда?
— Я не был создан для этого, но я сделал все, что мог! Конечно, ты можешь вернуться в любое время. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни, но я хочу, чтобы и ты захотела быть в моей, зная при этом всю правду. А правда в том, что мы оба каким-то образом оказались вместе, но мы прошли этот путь. Диана одумается. Ей просто нужно немного времени. Она не понимает тебя и может казаться замкнутой из-за всего этого дерьма с психическими заболеваниями.
— Психические заболевания? Да пошел ты!
И я оставила его там, направившись обратно к Итану. На самом деле мой отец сказал мне, что я была его прошлым, а он хотел двигаться дальше без меня. Итан стоял примерно в шестидесяти ярдах (Прим. Ред.: приблизительно 55 метров) от меня, но пока я удалялась от отца, однако мне казалось, что я не увеличиваю расстояние между нами. Мой мозг превратился в кашу, и я не могла разобраться в своих мыслях и том, что чувствовала, хотя слезы так и не полились, как мне показалось.
— Ты в порядке? — спросил Итан, изучая мое лицо.
— Да.
— Нет, Мия, это не так. Я же вижу это по твоему лицу.
— Просто отведи меня обратно, — мой голос дрогнул. — Пожалуйста.
Моя маска сползала, и попытки оставаться сильной превратились в борьбу.
Мы вернулись через двойные двери Долора, и как только они закрылись за нами, Итан схватил меня за руку и потащил через боковую дверь, пока мы не скрылись из виду. Он схватил меня за талию и притянул в объятия, и я не стала сопротивляться. Я обняла его, и как только мое лицо коснулось его шеи, я попыталась вырваться.
— Он мудак, — спокойно сказал Итан, баюкая меня в своих объятиях.
— Откуда ты знаешь? — спросила я, оторвав голову и посмотрев Итану в глаза. — Откуда ты знаешь, зачем он приехал?
— Я разговаривал с ним.
Итан снова прижал мою голову к своей шее, а другой рукой погладил меня по спине, когда сам облокотился на стену. Его щетина коснулась моей щеки, когда он крепче прижал меня к себе.
— Количество людей, которые любят тебя, не определяет твою ценность. Помни об этом.
Во время ужина и вечернего душа я хранила молчание, пытаясь осознать все, что произошло. Всю оставшуюся ночь я вымещала свое беспокойство и злость в дневнике, записывая все, как будто это была боксерская груша. Если бы я сказала, что мне не больно, это было бы ложью.