Два часа пролетели в мгновение ока.
Я все-таки заснула.
Поднявшись с кровати, я накинула толстовку и спортивные штаны, а затем выглянула за дверь. В коридоре царил хаос. Повсюду раздавались крики. Люди толкались, а на полу валялись какие-то листы бумаги, стены были разрисованы. Весь пол был белым.
Итан оттаскивал покрасневшую Бриа от Тайлер.
Джерри прижал к стене какого-то парня.
Лиам съежился в углу, когда два парня из его компании нависли над ним.
Джейк направился ко мне с блестящими от слез глазами, его подбородок дрожал.
— Ты обещала! — закричал он, сжимая в руке лист. — Ты поклялась молчать!
Я выхватила его из рук Джейка, и мои глаза жадно пробежались по содержимому, пока мое сердцебиение учащалось. Мой почерк. Это мои записи. Слезы затуманили мои глаза, попадая на чернила и размазывая слова. Достаточно было прочесть первое предложение, чтобы понять, о чем именно знают все остальные. Страницы из моего дневника заполнили коридор, заполнили их умы и подпитывали их агрессию друг к другу. Все секреты были раскрыты.
— Нет ... — выдохнула я, посмотрев на происходящее в коридоре. Люди кричали друг на друга, повсюду были слезы, летела слюна, источая яд. Все это будто происходило в замедленной съемке. Повернувшись, я направилась к своему столу. Я перерыла свою комнату в поисках дневника, который вела на протяжении двух месяцев с тех пор, как доктор Конвей подарила мне его.
Два месяца этот блокнот был моим лучшим другом, любезно принимая все мои мысли, позволяя мне делиться самыми сокровенными тайнами каждого, чтобы мне не пришлось нести это бремя одной. Мой разум сошел с ума, когда я вспомнила каждый секрет, увековеченный на бумаге. Те же самые бумаги, которые кто-то разбросал на всеобщее обозрение.
— Этого не может быть ...
Исчез. Мой дневник исчез.
С пустыми руками я стояла посреди своей комнаты. Рядом со мной появилась Тайлер, в ее глазах читалась обида.
— Эгоистичная дрянь, — прошептала она, но я не слышала, ее голос заглушали крики в коридоре и помутнение моего разума. Я протиснулась мимо нее, мне нужно было уйти. Сбежать. Я направилась по коридору, проталкиваясь между людьми, отчаянно пытаясь найти выход.
Слева от меня в дверном проеме стоял Олли, прислонившись плечом к косяку. Его пустые зеленые глаза смотрели на меня, а выражение лица оставалось мрачным и безликим. Его губы приоткрылись, и на секунду мой глупый разум поверил, что он заключит меня в объятия и утешит, но вместо этого он просто отвернулся от меня.
В воздухе кружились ругательства, адресованные мне, но я продолжала идти вперед, пока их комментарии не стихли.
Как в тумане, моя рука толкнула дверь библиотеки, и мои ноги двинулись по тому же лабиринту, по которому я проходила уже тысячу раз, пока мое тело не свернулось в клубок в единственном месте, где я могла побыть одна, и где меня никто не найдет. В том самом месте, которое создал для меня Олли.
Там я закрыла глаза и стала молиться, чтобы сон забрал меня из этого кошмара.
Глава двенадцатая
“— Давным-давно жила-была девочка с черным сердцем и заблудшей душой.
Она была жутко непредсказуемой, импульсивной, и никого не подпускала к себе.
— Не говори мне, что ты влюбился в нее.
— Я ... влюбился, в общем. Знаешь, а ведь никто не рассказывает тебе о начале такого пути, о том, что он никогда не закончится.
Но это история для других времён, старина.
— Продолжай.
— Они говорили, что она не способна на чувства, но ее взгляд говорил об обратном. Они говорили, что ей будет лучше одной, но ее поцелуй призывал остаться.
Они говорили, что я понапрасну теряю время, но мое сердце убеждало меня в обратном. Они говорили, что она - сущий дьявол...
— И что же ты отвечал им?
— Даже дьявол однажды был ангелом.
Из его горла вырвался смех.
— И чем же заканчивается эта история?
— В этом и заключается ее красота, старина. Она не кончается. У настоящей любви не существует начал и концов, подобно влюбленности, о котором мне никто не поведал. Любовь бывает непредсказуемой, внезапной и не терпит вмешательства, сторонних угроз, как и девушка, в которую я влюбился однажды. Ее черное сердце было завесой, а ее потерянная душа была в поиске, оберегала себя от хищников, пока скиталась по этой земле. В погоне за мной. Возможно, Господь слишком рано отрекся от своего ангела...
— Ты теперь сомневаешься в Боге?
— Все, о чем я пытаюсь сказать, это то, что я подарил бы ей вечность и еще один день, узнав, что она тоже влюбилась.”
— Оливер Мастерс
Олли
— Садись с нами, — предложила Бриа, хлопая ресницами, глядя на меня.
Мой взгляд упал на Мию, забившуюся в угол.
«Как до этого дошло, Мия?»
Она сидела в противоположном конце столовой, прямо напротив меня, одинокая и покинутая. Сейчас ее не волновало, как выглядят ее волосы или одежда, которая на ней надета. Она утопала в какой-то ужасной огромной толстовке, которой не было в прошлом году, и она точно была не моей. Она была новой, как и та ситуация, в которой мы оказались.
— Теперь, когда мы изгнали Мию, за нашим столом не будет неловкости, — добавила Бриа.
Я перевел взгляд на Бриа. С высоко поднятой головой и поджатыми губами, она выглядела хорошо, ей было комфортно в ее новом, негласном рейтинге популярности в Долоре.
— Стол Мии, — напомнил я ей. — Он принадлежал Мии и Зику еще до того, как кто-либо из вас удосужился проявить к Зику хоть каплю сострадания, — я наклонил голову. — Или ты забыла?
На уголках ее губ заиграла ухмылка, а затем она нахмурилась. Вздохнув, я откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Сдается мне, ты довольно быстро простила Блонди, — я кивнул в сторону новенькой, сидящей рядом с Зиком. — Интересно, почему. Ходят слухи, что «джон» Джуда встал между вами двумя, а ты даже не подозревала все это время.
— Ревнуешь? — спросила Бриа, перегнувшись через стол. Ее рубашка сползла вниз, обнажив полушария небольшой груди, с чашечками «Б» и сосками размером с четвертак, но цвета пенни. Я никогда не был любителем сисек, но мой член напрягся под моими черными джинсами, а рот наполнился слюной. Я провел ладонями по поверхности джинсов. Нет, я точно не был любителем сисек, только любителем Мии, но прямо сейчас все, о чем я мог думать, как бы засосать в рот целую грудь.
— Что случилось, Олли?
— Отвали, — приказал я, не отрывая глаз от «буфета», разложенного передо мной. Можно было только догадываться, что именно предлагала Бриа, но вот они были здесь, для меня.
Бриа рассмеялась и выпрямилась.
— Мое приглашение все еще в силе.
Дважды. Блядь.
Все это огромная ошибка.
— Вы заблудились? — спросил доктор Бутала, как только я вошел в его кабинет. На маленьком столике рядом с дверью тихо гудел аппарат для создания белого шума, и я проигнорировал его, заняв место в черном кресле напротив его Г-образного стола. Вытянув руку в сторону, я ждал, пока он измерит мои жизненные показатели.
Доктор Бутала поджал губы, откинулся на спинку стула и выдвинул ящик стола.
— Есть какие-нибудь изменения с прошлой недели? — Он порылся в ящике стола, доставая медицинское оборудование, название которого я не знал.
С того вечера, когда я трахнул Мию в ее комнате, я успокоился. Я больше не злился, у меня не было перепадов настроения или срывов, я ... просто был.
Просто жил.
Просто дышал.
Просто спал.
И просто хотел трахаться.
— Твое тиканье прекратилось.
Туман рассеялся, и я снова обратил на него свое внимание.
— Что?
Он пододвинул стул поближе ко мне и обернул какую-то штуку вокруг моего бицепса.
— Твое колено прекратило дергаться.
— А, да ... Надо же ... — я даже не заметил. Неужели я наконец обрел спокойствие? В эпицентре бури. Хотя здесь было хорошо. Подобно циклону, хаос окружал меня, но не мог коснуться. Я попал в то место, где вообще ничего не чувствовал. Если бы только мой мозг мог передать это сообщение моему пульсирующему члену.