— Я боюсь, — признался он мне на ухо, пока его бедра прижимались к моим ногам. — Я разваливаюсь на части.
Олли уже однажды объяснял, какие чувства вызывает у него наш секс. Когда мы сталкиваемся, этот момент потрясает его до глубины души, исцеляет его раны, и волна эмоций, которую он испытывает, была колоссальной - мой Олли.
В первый раз, когда мы занимались любовью, пройдя через все это, я оттолкнула его, когда он был в самом уязвимом состоянии. Во второй раз он сломался в душевой кабинке. Потребовалось время, чтобы Олли проникся ко мне доверием и понял, что я никуда не уйду. А потом он сорвался, и нам пришлось начинать все сначала. Когда мы занимались любовью в библиотеке, он плакал в моих объятиях. А после этого грубо трахнул меня в комнате. Олли имел полное право бояться.
— Разбейся на части, чтобы мы могли вместе восстановить все обратно, — заверила я его.
Его глаза впились в мои, когда он провел руками по моим бедрам. Я скинула кеды. Он стянул с меня джинсы. Я стянула его штаны. Он снял свою футболку раньше, чем я свою. Я расстегнула лифчик, и все произошло так быстро, пока наши тела не столкнулись.
Потом мы замедлились.
Губы с точностью прочертили линию моей челюсти, когда внизу живота заныло, но Олли не торопился, пока его возбужденный член прижимался ко мне. Его руки схватили меня за попу, подтягивая к краю. Каждое прикосновение и поцелуй оставались нежными, медленными и продолжительными, спускаясь по моей шее к груди.
Моя спина выгнулась навстречу ему, когда он благословил оба моих соска своими губами, прежде чем двинуться вниз. Хотя я была готова, он не торопился и пробовал на вкус каждую частичку меня. Он толкнул рукой меня назад, пока моя спина не уперлась в холодную крышку пианино. У меня перехватило дыхание, когда его теплые губы поцеловали низ живота, чувственные и требовательные. Мое сердце потеряло контроль, когда его руки обхватили мою киску и раздвинули губы. Мои бедра выгнулись навстречу его рту, когда глубокие, уверенные движения его языка прошлись по ней, прежде чем накрыли мой клитор.
Нежные толчки его языка сводили меня с ума и приближали к оргазму, и у меня перехватило дыхание, когда он отстранился. Его рука обвилась вокруг моей спины, когда он приподнял меня, пока я не оказалась напротив него, нуждаясь в близости, пока его толстая головка прижалась к моему входу. Я обвила рукой его шею, и кончики его пальцев скользнули по чувствительной коже, вниз по моей руке и боку, прежде чем сжать мое бедро.
Наши взгляды встретились, и затем он вошел в меня.
Только когда мы полностью соединились, он поцеловал меня. Язык Олли скользнул внутрь, он неторопливо целовал меня, терзая медленно и мучительно, пока его большой палец надавливал на мой клитор.
Олли разваливался на части. Я разваливалась на части.
Но мы пали вместе.
Сильно.
— Я люблю тебя, — его голос дрожал во время нашего поцелуя, его рука обхватила мой затылок, удерживая от превращения в жидкое месиво. —Всепоглощающая, неподвластная времени, бескорыстная любовь. Я любил тебя в свой самый темный час, когда не был самим собой, и я буду любить тебя в следующей жизни, и после нее. — Мое тело затряслось от его абсолютной честности, он никогда не сдерживался, оставляя себя передо мной полностью обнаженным.
— Олли ... — начала я.
— Я знаю, Мия, — остановил он меня, не в силах сдержать мой ответ. — Я знаю.
И наши рты снова соприкоснулись, и его член запульсировал, стимулируя мои стенки. Его ладони опустились на мои бедра, а пальцы прошлись по коже, когда он прижался. Я обхватила его ногами, когда он глубоко вошел в меня, и моя киска сжалась вокруг него, на грани, готовая взорваться от эйфории - совершенное наслаждение, трещащее по швам.
Только когда я отпустила его, он догнал мою кульминацию и углубил наш поцелуй. Наши тела скользили друг по другу, а сердца пылали, Олли достиг того же священного чувства, и одинокая слеза скатилась по его щеке.
— Выходи за меня замуж, Мия, — сказал он, задыхаясь. — Я все спланировал, но разве может быть лучшее время, чем прямо сейчас? Посмотри на нас. Раздетые, но единые, как одно целое. Обнаженные и связанные друг с другом, только что придавшиеся сладкой любви. Блядь, я все еще собираюсь, и я не могу поверить, что могу говорить прямо сейчас ... черт возьми ... выходи за меня замуж.
— Да.
— Я был уверен в этом с тех пор, как мое сердце нашло твое, и я думал, что момент должен быть идеальным. Но это так идеально сейчас ...
— Олли, — я издала тихий смешок, — я сказала да!
— Да?
Я кивнула.
Он схватил меня за голову и притянул к себе для очередного поцелуя, улыбки не сходили с наших лиц.
— Мия, меня буквально трясет, — сказал Олли сквозь смех и прижал мою руку к своему сердцу. — Черт. Я не могу представить никого, кто был бы настолько счастливым, как ты только что сделала меня.
Он тяжело и прерывисто выдохнул.
В воскресенье утром я проснулась с улыбкой, Олли был рядом. Он убедил Итана позволить ему спать в моей комнате, и я почувствовала облегчение, что мне больше никогда не придется переживать ночной кошмар в одиночестве.
Надежда.
Я не должна была говорить слишком рано, потому что, если я чему-то и научилась, так это тому, что все может измениться, как один щелчок выключателя... Без шуток.
— Тебе не нужен душ, — простонал Олли хриплым голосом, все еще не открывая глаз. — Ты потрясающе пахнешь.
Легкий смешок покинул меня.
— Тебе не обязательно идти со мной. Все будет в порядке. Просто поспи еще, а я скоро вернусь.
Солнце еще не выглянуло, в общежитии царила полная темнота, и я собрала свои вещи в охапку. Он знал, что я предпочитаю принимать душ утром, и в большинстве случаев присоединялся ко мне. Но мы придавались любви всю ночь, и он был измотан тем, что не выспался накануне.
Коридор был пуст. Должно быть, у Итана выходной. Я прошла по темному коридору и направилась в душевую. Бездумно выполняя свою утреннюю рутину, я щелкнула выключателем, включила душ и уставилась на собственное отражение, ища в нем перемены.
Я была чьей-то невестой, и не просто чьей-то - Олли. Мое лицо улыбнулось мне в ответ, и я опустила подбородок, прежде чем оттолкнуться от стойки, вспоминая дни, когда я и представить не могла, что выйду замуж за кого-то, и как внутри меня происходили самые значительные изменения.
После двух минут пребывания под душем вся комната погрузилась в кромешную темноту.
— Эй, — позвала я.
Единственным звуком в ответ был шум льющейся над головой воды.
Я вытянула руку перед собой, не в силах ничего разглядеть.
Затем раздался громкий треск, а за ним последовал звук падающего на пол стекла.
Все мое тело застыло, пока не разбилось второе зеркало. Я забилась в угол душевой кабины, желая закричать, но ничто не получалось.
Все, что я видела - темнота вокруг меня.
Я слышала только хруст стекла.
Затем кто-то отодвинул занавеску.
Две руки в перчатках схватили меня и выдернули из кабинки.
Я боролась с ним, но не могла ухватиться. Я потянулась, чтобы схватить нападавшего за лицо, но оно было чем-то закрыто. Я попыталась найти волосы, но на голове был капюшон. Мои босые ноги скользили по стеклу, и острые края резали кожу. Вода капала с моих волос, падая на пол и смешивалась с кровью и осколками.
Фигура толкнула меня обратно на пол. Страх охватил меня, когда я боролась, взывая о помощи. Я кричала, пока мое горло не обожгло, а воздух не покинул легкие. Чьи-то руки дернули меня за лодыжки, таща мое голое телом прямо по стеклу, пока что-то твердое не ударило меня по голове.
На мгновение я обмякла, когда мне хотелось отчаянно драться. Я не могла контролировать свои конечности. Рука схватила меня за мокрые волосы и потащила дальше по полу, пока я не уперлась спиной в стену. Стояла полная тишина, пока слезы катились по моим щекам. Мои крики были похожи на шепот мольбы, и я боялась пошевелиться. Каждый раз, когда я пыталась приподняться, опираясь на плитку, боль от стекла становилась все сильнее.