— Кто-то явно перебрал, — Олли выхватил бутылку у нее из рук и оглядел замусоренную территорию. Кладбище пустых бутылок, появившиеся за те многие пятницы, которые мы пропустили.
— Прости, Мия, — невнятно пробормотала Мэдди, и, спотыкаясь, поднялась на ноги.
Меня охватило чувство тревоги, и я судорожно спрятала руки в карман толстовки.
— За что?
— Мне жаль, что ты влюбилась в парня, у которого не встает.
Голова Олли повернулась в мою сторону, чтобы уловить мою реакцию, но я стояла невозмутимая, понятия не имея, откуда это взялось. У меня пересохло во рту, и я провела ногтем по запястью внутри кармана, борясь с тем фактом, что теперь все выходило наружу. Я знала, что между ними что-то произошло, но никогда не интересовалась подробностями. Однажды Олли предлагал мне рассказать, но я не хотела слышать об этом раньше.
И уж тем более я не хотела слышать об этом сейчас.
— Ладно, мы уходим, — прервал мои мысли Олли, положив руку мне на плечо. Всегда защищает.
Тайлер пнула Мэдди.
— Мэдди просто завидует, что у тебя встает только на Мию, — она сделала паузу, когда Джейк захихикал. — Останьтесь, пожалуйста. В конце концов, она скоро отключится.
— Да, останься, Олли. Прошла целая вечность, — объявила Бриа, пока Джуд забрал у нее бутылку. — Расслабься. Как в старые добрые времена.
Свободной рукой Бриа схватила Олли, оттащила его в сторону и усадила, как непослушного ребенка.
Олли отказался от бутылки и сосредоточил свое внимание на мне.
— Просто чтобы прояснить ситуацию, — начала я, набираясь смелости закончить начатое предложение. — У нас все хорошо, верно?
Воцарилась тишина, и я затаила дыхание.
Мне не следовало приходить. Это было тяжело, постоянно меняться внутри себя. Более десяти лет была только я, мне не приходилось беспокоиться о чувствах других, я зависела только от себя и заботилась только о себе. Так было проще.
Потом Олли нашел меня настоящую.
А потом он бросил меня.
После Олли у меня появились друзья, жизнь вошла в привычный ритм.
Сейчас? Я посмотрела на этих людей. Я больше не узнавала их, раньше я называла их друзьями. Моя поза дрогнула, неловкость поползла вверх по моим ногам, атакуя конечности. Так не должно быть. Жизнь была слишком коротка, чтобы стоять здесь, рядом с ними, чувствуя себя так, словно я смотрю в дуло пистолета.
— Мия, — тихо позвал Олли, и все мои органы чувств немедленно узнали его голос. Его светлые глаза смотрели на меня, призывая. Одному взгляду удалось проникнуть в мою душу и одновременно развеять все мои тревоги. — Теперь готова?
Я кивнула, и Олли встал, а затем мы вместе ушли.
Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что оно не стоит того. С каждым шагом становилось легче. То, что должно было заставить меня чувствовать себя слабой, заставило меня чувствовать себя сильной.
Уход сделал меня еще сильнее.
Олли сжал мою руку. Ему не нужно было ничего говорить. Возможно, я не создана для того, чтобы быть компанейской девчонкой. Мы становимся теми, кем себя окружаем, и я решила, что терять частичку своей личности не стоит их дружбы.
Глава Двадцать третья
“Одари меня настолько пьянящей любовью,
чтобы я никогда не страдал от похмелья.”
— Оливер Мастерс
Олли
С тех пор, как Мия стала спать со мной, она больше не испытывала ночных кошмаров. Если бы я только знал, с чем ей пришлось столкнуться, возможно, мне не потребовалось бы так много времени, чтобы найти дорогу обратно.
То, как ее идеальное тело прижималось ко мне, вызвало на моих губах утреннюю улыбку. Мне не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что она тоже проснулась. Меня до сих пор поражало, как рано она просыпается, но эта девушка обожала дремать в позднее время суток.
Мои упрямые глаза оставались закрытыми, чтобы этот короткий миг с ней в безопасности в моих объятиях длился как можно дольше. Слабое дыхание Мии касалось моей груди, в то время как мои пальцы блуждали по ее бедрам.
А дальше произошло то, чего я с нетерпением ждал каждое благословенное утро.
Изящный пальчик Мии прошелся по моим ресницам, умоляя их открыться, и я почувствовал легкую улыбку, которая, как я знал, проявлялась на моем лице в этот самый момент.
— Счастливого Рождества, — прошептала Мия, и тот же изящный пальчик провел по моему носу, губам и груди.
Безумие. Через год мы будем встречать Рождество в доме, который я купил для нас. Она все еще не знала, и сдержанность, чтобы рассказать ей об этом, отнимала у меня все силы.
Было еще темно, около шести утра.
Ее палец кружил по татуировке в центре моей груди, и я ухмыльнулся от власти, которую она имела надо мной - от кончика ее пальца по всему телу прокатилась волна огня.
— Где ты сейчас, Олли?
Моя усмешка сама по себе была ответом, но на случай, если она не знала …
— С тобой.
— Что мы делаем? — ее бархатный тон был игривым.
Я запустил руки в ее растрепанные длинные волосы и прижался своим лбом к ее, вдыхая ее естественный аромат жасмина и очерчивая контур ее губ своими.
— Все, что, мы захотим, черт возьми.
И то, что последовало дальше, было следствием ее и меня.
Каждый шепот - проникающий в душу.
Каждый поцелуй - электризующий.
Каждое прикосновение - экстаз.
А мгновения без этого - трагедия.
Последствия слишком сильных чувств, но с Мией их было не просто слишком много. Это было все сразу. Временами мне приходилось делать паузу, чтобы сдержать выплескивающиеся эмоции, но Мия хотела видеть, чувствовать, пробовать на вкус и быть частью меня и каждого интимного момента, который мы разделяли. Вместе мы были неприкосновенны ни для кого и ни для чего - ни для боли, ни для страданий, ни для одиночества. Даже смерть не могла пробить наш барьер. Весь мир мог рушиться под нами, волны утаскивать в океан, солнце падать на нас с невероятной скоростью, и все было бы хорошо, потому что мы были друг у друга.
Сердца бьются, кровь бурлит, чувства пылают, и мы позволили себе отпустить их.
И затянувшаяся улыбка на ее губах после этого, была напоминанием о том, как я был напуган и однавременно испытал облегчение от того, что мы зашли так далеко. Испуганные, потому что мы еще не были на сто процентов уверены в себе, но облегчение, наконец-то, наступило прямо сейчас.
Она провела рукой по моей щеке, когда я прижался к ней, все еще дрожа от нескончаемых эмоций и экстаза. Я накрыл ее руку своей и поцеловал внутреннюю сторону ладони, прежде чем провести ее рукой по своему сердцу.
— Успокой меня, любимая.
Положив мою голову себе на грудь, Мия запустила пальцы в мои влажные от пота волосы, и мои глаза снова закрылись, когда она вернула меня обратно на твердую землю.
— Ты не можешь бросать так далеко, приятель.
— Пошел ты, — взвизгнул Джейк сквозь смешок, когда я сделал еще один шаг вперед. — Нет, отойди еще на десять шагов, — показал он рукой.
Я отошел на пять, Джейк подбросил футбольный мяч, и он приземлился в десяти футах передо мной.
— Ты должен идти к мячу, — он поднял руки вверх, — Он сам не прилетит к тебе. — Джейк с нетерпением ждал рождественский футбольный матч, маленькая традиция, придуманная Мией, хотя она и была нарушена в прошлом году.
Покачав головой, я подобрал мяч с газона и оглянулся на Мию, которая сидела, скрестив ноги, и лениво возилась с камерой, которую я ей подарил. На ней были рваные синие джинсы, волосы были сексуально собраны на затылке, и моя огромная толстовка с надписью: «ПОЭТИЧНО», облегающая ее крошечную фигурку. Толстовка была первой вещью, которую я одобрил Трэвису для продаж в магазине.
Мия даже не подозревала об этом.
Я поднялся и направился к ней.
— Что ты делаешь, любимая? — Я присел на корточки, и мои глаза блуждали по ее сосредоточенному лицу, пока она возилась с какими-то кнопками на камере. — Эта штука не поддается тебе?
Ее карие глаза переключились на меня, и она толкнула меня в траву. Камера вспыхнула, и ее смех окончательно сбил меня с ног.