— Мне нравится парень, который врезается в задницу, чтобы вытрахать чувства, — наконец заявил Джейк с туманными глазами. — Без обид, Мия.
Мия вытянула свободную руку перед собой.
— Ничего.
— Посмотри на меня, —наклонился я вперед, — Четыре месяца, и мы все уедем отсюда. Четыре месяца, и Лиам вернется домой, и найдет достаточно причин, чтобы оттолкнуть тебя, подстроиться под общество и вписаться в идеальные рамки, которое оно создало. Послушай моего совета и иди к нему прямо сейчас. Не жди до последней минуты, — я откинулся на спинку стула. — Нет лучшего времени, чем сейчас. Единственное время, которое у тебя есть. Хочешь, чтобы он был один? Я сделаю так, чтобы это случилось ... Но остальное зависит от тебя, мой друг.
Если бы я не уловил тот маленький момент, я бы сказал ему, чтобы он дал парню возможность разобраться во всем, что сделало бы мою жизнь намного проще. Однако мое сердце было слишком большим, чтобы игнорировать очевидное. Лиама и Джейка нужно было спасать.
Мое сердце сжалось в груди.
Это был канун Нового года. Этот прошлогодний день преследовал меня каждую ночь, лишая сна. У меня было твердое намерение утопить ту ночь в новых воспоминаниях. Но прежде, чем я смогу провести полночь, любуясь фейерверками, мне нужно было поговорить с Лиамом.
Когда Мия и Скотт бок о бок спускались по лестнице, боль в груди не могла сравниться с тяжестью в сердце. Ее золотисто-карие глаза смотрели на меня из-под бейсболки, когда я облокотился на перила. Подмигивание и ухмылка на ее лице сняли напряжение, но боль осталась. Так было всегда, когда мы расставались, даже на время. Как только эти двое исчезли, я отправился на поиски Лиама, пока Джейк ждал его в кабинете групповой терапии.
Я прошел весь Долор, и обнаружил Лиама, непринужденно выходящего из чулана и застегивающего ширинку на джинсах. За его спиной появилась Гвен, вытирающая последствия с губ растянутой рубашкой, свисающей с плеча. Джейк этого не заслуживал.
— Лиам, нужно поговорить.
Лиам и Гвен замерли с широко раскрытыми глазами.
— Иди, — сказал я Гвен, кивнув головой в сторону коридора. — Это не тот разговор, в котором ты захочешь участвовать.
Гвен поправила бретельку лифчика, прежде чем направилась вперед по коридору.
— В чем дело? — Лиам собрал свои светлые волосы в пучок.
— Ты, блядь, издеваешься надо мной? — Я толкнул его в грудь. — Минет в шкафу? Ты опустился так низко только для того, чтобы доказать что-то? И кому? Здесь больше никого нет! — В мои планы не входило отчитывать его, только отвести к Джейку. Но осознание того, что Джейк нетерпеливо ждет его в этот самый момент просто чтобы поговорить с ним, в то время как Лиам наслаждался отсосом, взорвало мой гребаный мозг.
Лиам провел ладонью по лицу с недоверчивой улыбкой.
— Мия больше не устраивает тебя, приятель? Тогда попробуй вот ту, — он указал в сторону удаляющейся Гвен, — правда ты не найдешь такой же первоклассной задницы, как у Мии. И я знаю ... — он выпрямил спину и выпятил грудь. — Будь благодарен за то, что ты имеешь ее, пока я просто рекламирую то, что попробовал.
Я колебался между тем, чтобы врезать ему, и тем, чтобы понять его. Я расслабил сжатые кулаки и выдохнул.
— Пойдем.
— Несмотря на то, что ты слышал, Мастерс, я не играю за одну команду.
Мое следующее действие было совсем на меня не похоже, но я не мог ничего не сделать.
Я дал парню пощечину.
Не врезал. Я, блядь, дал ему пощечину. Никаких следов. Пощечина за то, что вел себя как слабак. Мы с Лиамом стояли лицом к лицу, когда он схватился за щеку.
— Это за Мию. И несмотря на то, что я услышал, я здесь для того, чтобы отвести тебя к кому-то, кого ты не заслуживаешь. Вытащи свою голову из задницы, свой член из всех доступных женских дырок и открой свои гребаные глаза, — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Ты влюблен в мужчину, и единственные два человека, которым ты при этом причиняешь боль - Джейк и ты сам.
Время измерялось каждым медленным морганием глаз Лиама. Он опустил голову и устремил взгляд в конец коридора.
— Где он?
Доставив голубка к месту встречи, я побежал вниз, к Джинксу, пока Скотт забирал Мию после терапии.
Джинкс сидел на своем обычном месте в наушниках, подперев голову руками с закрытыми глазами. Я вытащил наушник, и его глаза распахнулись. Его беззубая улыбка засияла, когда он выключил музыку и отложил телефон.
— У девушки есть вкус, — сказал он сквозь заливистый смех. — Понятия не имею, что она с тобой делает.
— Отлично, приятель, — я засунул телефон Мии в карман. — Могу я быстро позвонить?
Я попросил Джинкса забрать телефон Мии из камеры хранения, чтобы удивить ее сегодня вечером музыкой, которую она так хотела послушать, но раз уж я здесь...
— Да, чувак, — отмахнулся от меня Джинкс, — давай только побыстрее.
Я похлопал его сзади по плечу, проходя через дверь.
Мобильный Мии прожигал дыру в моем кармане, когда я снял трубку, чтобы позвонить Трэвису. Он ответил после третьего гудка, и я, прислонившись к стене, достал ее телефон, вертя его в руке. Эта была ее жизнь до меня. Ее музыка и фотографии, предметы, достойные того, чтобы их можно было слушать или пересматривать снова и снова, все это заставляло Мию Роуз проживать день за днем.
— Мы покрасили все стены. Он выглядит обновленным, приятель. Светлый. Именно такой, как ты хотел.
— Спасибо, чувак. Как Саммер?
— Беременна! Восемь недель, мы узнали об этом только на прошлой неделе ... Так что сейчас у нас девять недель. Ты можешь в это поверить? Я собираюсь стать отцом.
Улыбаясь, я кивнул, хотя он не мог этого видеть.
— Поздравляю, приятель. Ты это заслужил. Ты заслуживаешь всего этого.
— До твоего выхода еще четыре месяца, и с той зарплатой, что ты мне платишь, мы скоро сможем начать искать собственное жилье. Я мало что могу сделать, но это начало. Мы съедем как раз к твоему возвращению домой.
— Все встанет на свои места. Не спеши. Ты станешь папой, Саммер - мамой. Теперь у тебя есть семья. Сэкономь столько, сколько сможешь, в ближайшие четыре месяца, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь. Но, Трэвис. Не облажайся. Держись подальше от своих старых друзей, Линксов. Тебе не нужны их деньги. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Меньше всего Трэвису нужно было возвращаться к своим старым привычкам, связываться с той же бандой, которая в прошлый раз довела его до тюрьмы.
— Да, я понимаю. Я не собираюсь все портить.
Я выдохнул.
— Ты женишься на ней?
— Я хочу. Но, черт возьми, мне не хотелось бы, чтобы Саммер думала, что я делаю предложение только потому, что она беременна.
— Спроси ее, Трэвис.
— Сейчас?
— Нет, ленивый придурок, придумай что-нибудь. Что-то особенное.
— Да, да…
— Как продвигается работа с толстовкой?
— Она не успевает задерживаться на складе. У тебя хорошо получается, приятель. Кто знал, что это гребаное слово будет так раскупаться.
— Дело не в слове, а в значении.
В трубке послышался смех Трэвиса.
— Послушай, я и не собираюсь пытаться понять. Пока оно продается, да?
— Да, ты молодец, — Джинкс постучал костяшками пальцев по стеклу. — Слушай, приятель, мне пора идти. Я позвоню тебе в четверг.
— Звучит заманчиво! С новым годом, брат.
— С новым годом.
Я повесил трубку и сунул мобильник Мии обратно в карман, прежде чем толкнуть дверь.
— Еще раз спасибо, приятель, за все.
Джинкс закрыл глаза, коротко кивнув.
— В любое время.
Глава Двадцать четвертая
“Когда солнце погибнет и свет пропадет,
тьма обагрит все своей кровью.
Как черная овечка, что считают в отсутствие сна;
Неприкаянная, словно чужое сожаление,
Повторяющееся "что-если", сплошное недразумение.
Она танцует одна под музыку ветра и вторит волчьему вою,
Лунное дитя с душой кольца настроения,