— За свою жизнь я написал много слов, уверен, больше миллиона, — Олли сделал паузу и ухватился за подиум впереди. Его голова опустилась, костяшки пальцев побелели, и при звуке его голоса воцарилась полная тишина. — Но то, что я собираюсь сказать ... этого никогда не будет достаточно. Я мог бы сказать несколько слов, наполнив эту тишину поэзией, но правда в том, что словами никогда не описать то влияние, которое Зик оказал на этот мир, потому что с Зиком вы просто чувствовали это. Зик был другом, бойцом, слушателем, болельщиком, — его взгляд был направлен на Томми, — братом. — Олли выдохнул и возвел глаза к небу. — Но самое главное, — он опустил голову и нашел меня взглядом, — Зик был влюбленным. Влюбленным ... в свет по утрам и тот стимул, который помогал ему не поддаваться самым мрачным дням. Зик верил в сказки, в удачу и в счастливые случаи, но он также верил в искреннюю, противоречивую и сложную любовь. Зик умел распознать ее раньше, чем я. И в те моменты, когда мне больше нечего было отдать и возникали мысль о том, чтобы сдаться, мысль, которая давила на меня со всех сторон, Зик был рядом с его вьющимися кудрями, внимательными глазами, его беспокойные пальцы всегда складывали окровавленные кусочки воедино.
— Зик был воплощением любви. Он - напоминание о том, что, как бы трудно ни было, как бы часто судьба ни испытывала тебя и какие бы препятствия ни возникали на твоем пути, за любовь всегда стоит бороться, — Олли вдохнул и провел ладонью по лицу, — она стоит того, чтобы умереть за нее. Зика не следует вспоминать со слезами. Зик хотел бы, чтобы мы вспоминали о нем с улыбкой, смеясь и при каждом радостном моменте, потому что в эти редкие моменты он повсюду, вокруг нас.
Он поднял руки и жестом показал: — «Я люблю тебя, брат. Навсегда!».
Я откинула голову назад, и единственная дождевая капля упала мне на щеку, и я закрыла глаза.
Тучи сгустились, и на нас обрушился дождь. Никто не пошевелился. Никто не произнес ни слова. Олли отступил на шаг от трибуны и посмотрел в небо. Слезы, смешанные с дождем, текли по моему лицу, и я боролась с желанием моргнуть. Олли откинул волосы назад и прижал ладони к глазам. Он только что произнес слова о том, что нужно держать себя в руках, когда все, чего хотелось его телу - развалиться на части.
Я поднялась и бросилась к нему, одежда промокла насквозь, а ноги ели двигались. Добравшись до него, я обхватила его руками за талию и прижалась головой к его груди.
Олли прижал меня крепче, его голова уткнулась мне в шею, и он сжал в кулаке ворот моей толстовки.
Мы ничего не говорили. Мы просто стояли под дождем, пока дыхание Олли не успокоилось, и мы не задрожали от холода. Когда я оторвала голову от его груди и огляделась, все остальные уже ушли, включая Томми.
Олли соединил наши руки, и мы вошли обратно в двери Долора.
— Это было прекрасно, — прошептала я Олли.
Сухие и в тепле, мы смотрели друг на друга, лежа в постели. Последние пару дней он был молчалив, и я задавалась вопросом, не винит ли он меня в смерти Зика. Олли не только видел смерть своего лучшего друга, он убил Мэдилин.
После этого мы почти не виделись. Как только я побежала за помощью, нас с Олли разлучили и допрашивали в разных комнатах почти целый день. Меня отпустили первой, и я ждала его всю ночь. Когда он, наконец, вошел в комнату ближе к полуночи, он разделся и рухнул на кровать рядом со мной, молча прижавшись ко мне.
На похоронах я впервые услышала его голос после смерти Зика.
Олли кивнул.
— Никакие слова никогда не сравнятся с тем, что он дал мне взамен.
— Он равнялся на тебя. Он так сильно любил тебя и подарил бы тебе весь мир.
— В том-то и дело, Мия. Он подарил мне весь свой гребаный мир, и я смотрю на него прямо сейчас. На нее. Я не смог отреагировать достаточно быстро. Это могла быть ты, — голос Олии дрожал, он схватил меня за голову и посмотрел мне в глаза. — Он сделал это ради нас. Он сделал это, чтобы я не проводил свои дни, утопая в слезах и душевной боли. Поэтому я отказываюсь плакать. Он заслуживает большего, чем чертовы слезы. Он заслуживает каждой улыбки, которую я буду дарить тебе всю оставшуюся жизнь. Он заслуживает смеха, украденных поцелуев, нежных чувств на протяжении всей нашей жизнь, бессонных ночей и разговоров. … Он заслуживает того, чтобы мы жили.
Оказалось, что настоящая Брианна, которую мы все знали как Мэдди, поменялась жизнями с девушкой, которая использовала ее любовь и преданность лишь как пешку в более крупной игре. И, по сути, каждый на ее пути был всего лишь фигурой в ее игре, которая приводила только к смерти.
Из-за бредового расстройства Мэдилин так и не получила необходимой помощи. Настоящей трагедией было то, что смерти Зика можно было избежать. С самого начала у Мэдилин сложилось впечатление, что они с Олли влюблены друг в друга. Олли и по сей день клялся, что никогда не вступал с ней в интимную связь, но те дни, когда он потерял себя, прошли как в тумане. С тех пор Мэдилин ждала в сторонке, разрабатывая свой план по его возвращению.
— Мы в последний раз собираемся в лесу, на прощание ... — прошептала Тайлер после того, как доктор Конвей пыталась контролировать класс мисс Чендлер. С похорон прошло чуть больше двух недель, но разговоры не утихали. Тайлер и Джуду предстояло провести здесь еще один год. Олли, Джейк и я уезжали. Мне было интересно, как пройдет следующий год для нее и Джуда. Они неофициально состояли в отношениях. Конечно, Джейк напомнил ей о проклятии Долора, о необходимости скрывать их отношения и свести «приятные моменты» к минимуму. — Джейк и Лиам сказали, что придут. Что насчет вас, Олли будет не против?
— Я думаю, он согласиться.
Несмотря на все случившееся, Олли был в хорошем настроении. Я боялась, что в любой момент он может сорваться, но Олли сделал именно то, что собирался. Он просто улыбнулся.
— Я буду чертовски сильно скучать по тебе. Хотела бы я вернуться в прошлое и все изменить ... прислушиться к людям, понимаешь? — призналась Тайлер.
— Когда ты выйдешь, найди меня. Я буду здесь. Я вернусь в Штаты закончить некоторые дела и очистить свое имя, а затем сразу прилечу обратно. Я останусь в Великобритании.
— Серьезно?
Я кивнула.
— Да, я тоже до сих пор не могу в это поверить.
Мисс Чендлер обошла класс и собрала учебники, разрешив нам идти. Мы с Тайлер встали.
— Ты переедешь к Олли? Куда? Не похоже, что у вас, ребята, будет жилье после того, как вы отсюда уедете, разве нет?
Слишком много вопросов, слишком быстро. Я засунула руки в задние карманы джинсов и опустила голову, жалея, что не распустила волосы, чтобы скрыть тот факт, что понятия не имела, что ждет меня в будущем. Я предположила, что мне придется найти работу. Я никогда раньше не работала. Может быть, я смогу подрабатывать официанткой, пока Олли будет писать стихи. Мы могли бы снять маленькую квартирку. Здесь же сдают квартиры?
— Я слышала, у них есть программа после выпуска из Долора. Они устраивают тебя в каком-то месте, чтобы ты смог вернулся в реальный мир. Я имею в виду, — Тайлер пожала плечами, когда мы вышли в коридор, — ты получишь опыт. К тому же рабочая программа. У них она тоже есть.
Я молчала, чувствуя себя опустошенной без необходимости таскать учебники, но моя голова была тяжелой от нового бремени, о котором у меня не было времени подумать.
Мы отошли на несколько футов от класса, и Тайлер остановилась на нашем обычном месте, чтобы подождать Олли.
— Я разберусь с этим потом, — вздохнула я и потеребила край толстовки Олли, которая была на мне. — Я всегда так делаю.