Несмотря на мой тихий смешок, этого было достаточно, чтобы вспомнить как смеяться. Раньше я постоянно смеялся.
Шесть месяцев не казались таким уж долгим сроком, но этого было достаточно. Я понял, что люблю девушку, которой принадлежит моя душа. В ту же секунду, как почувствовал ее, я потратил шесть месяцев, убеждая ее в том, что мы созданы друг для друга, в том, что я люблю ее всю без остатка, всем, что у меня, мать твою, было.
Последние семь месяцев я провел в оцепенении без нее.
Три дня не принимал таблеток, страдая от жара во время зимней бури.
А последние шестьдесят секунд я считал дни с момента встречи с ней, чтобы избежать разрыва сердца во время этого зимнего урагана под палящим солнцем.
Да, мое тело было чертовски сбито с толку ... и это если выражаться мягко.
Я потер ладони о грубую ткань синих штанов, которые носил в тюрьме, позволяя им впитать доказательство моей слабости. Даже несмотря на мою борьбу, она доминировала в каждом моем фрагменте. Одна только мысль о ней заставляла мою кровь бурлить, в то время как остальные части меня медленно отказывали.
Я должен был узнать.
— Мисс Ронда?
— Да, милый?
— Как она? — спросил я.
— Кто?
Я сделала глубокий вдох.
— Мия, — выдохнул я. — Как Мия?
Это был первый раз, когда я произнес ее имя вслух, и как только оно слетело с моих губ, боль усилилась, потребность в ее вкусе победила потребность в оцепенении. Ее имя было одновременно и удушающим проклятием, и жизненно важной молитвой. Ее имя вызвало в моей груди новые разрывы и еще больше воспоминаний о нас.
Воспоминания о том, какие чувства она вызывала во мне.
Воспоминания о том, какие чувства я вызывал в ней.
Совершенство.
Она была идеальной для моих объятий.
Она была идеальной на мне.
Я идеально помещался в ней.
Идеально во всем: рядом со мной, напротив меня, подо мной, наши перепутанные тела.
Во всех отношениях мы подходили друг другу.
Ее тело было моим царством.
Ее божественный поцелуй был моим спасением.
Ее душа была моим раем.
Мия была моим миром.
И я знал это с того самого момента, как моя душа прикоснулась к ее.
Мои легкие сжались, а сердце затрепетало при звуке ее имени.
— Мия держится. Тебе следует гордиться этими девочками. Они с Бриа провели лето, организовав группу поддержки для девочек, пострадавших от сексуального насилия. Она была занята все это время.
Сделав глубокий вдох, я улыбнулся. С Мией все было в порядке - временное решение, пока я не увижу ее.
— Очень жаль, что так получилось, — добавила она.
И тут же моя улыбка растаяла.
— Что Вы имеете ввиду?
— Разве Дин Линч не сказал тебе об издевательствах над ней?
— Над Бриа? — спросил я.
«Не произноси имя моей девочки, Ронда».
— Над Мией. На прошлой неделе она нашла дохлую кошку прямо у себя под кроватью, — она отрезала еще один слой волос, упавших мне на уголок глаза. — Бедная девочка и так достаточно натерпелась.
Мои пальцы вцепились в подлокотники стула, и боль переросла в гнев. Она, должно быть, ошиблась. Мия никогда не выходила из себя, по крайней мере с тех пор, как я вытащил ее наружу.
— У нее были какие-нибудь срывы? Она была в отделении или одиночке с тех пор, как я уехал?
Была ли она все той же девушкой со светло-карими глазами?
Была ли она все еще моей Мией?
— Нет, как я уже сказала, у нее все хорошо, — вздохнула она и взъерошила мне волосы. — Хорошо, на две недели тебя хватит. Пора в душ.
Пока я принимал душ, думая о Мии и стараясь контролировать свои эмоции, вернулся Джерри, лысый охранник, вместе с моими вещами, лежащими в мусорном пакете.
Мне нужно было ее увидеть.
Но не в таком виде.
Стоя под напором воды я снова и снова проводил руками по лицу, пытаясь заглушить медленно нарастающую внутри меня ярость.
Кто-то достает Мию.
Моя одежда была на удивление чистой, и я натянул серые брюки и черную футболку, чувствуя себя все более похожим на себя прежнего, хотя приступы тошноты все еще подкатывали к горлу, а эмоции нарастали с каждой секундой. Ронда осмотрела меня, прежде чем Джерри проводил обратно в общежитие.
— Это не моя комната, — заявил я, стоя перед дверью Мии рядом с Джерри.
Джерри не стал утруждать себя объяснениями, отпер дверь и повернул ручку. Дверь распахнулась, и меня захлестнул поток новых воспоминаний. Воспоминания, которые я похоронил глубоко в своем подсознании.
Стены были голыми, мягкие панели для особо буйных исчезли.
Справа у стены стоял письменный стол.
Меня встретила кровать в комплекте с изголовьем.
— А где девушка, которая раньше жила здесь? — спросил я, осматривая каждое место, где мы занимались любовью. Здесь. Там. И вот там тоже.
— Черт его знает. Это не мое крыло. Я из третьего, — сказал Джерри и кивнул мне. — Не забудь, ужин в половине шестого.
Затем дверь за ним закрылась, оставив меня наедине с картинками в моей голове. Бросив пакет на пол, я сел на край кровати и закрыл глаза. Все это было слишком. Тошнота снова давала о себе знать, страдание просачивалось сквозь поры и кололо каждую частичку меня. Я был чертовски измотан. Часы над дверью показывали, что обед закончился, и она пробудет с доктором Конвей еще сорок минут.
Рухнув на матрас, я закрыл глаза.
Неизбежные образы ее, лежащей подо мной, со светло-каштановыми волосами, разметавшимися по подушке, в то время как ее бедра покачиваются в нетерпении быть заполненными, мелькали, как сцены в кино. Я вспомнил, как ее мягкие розовые губы краснели от моих поцелуев, в то время как остальная часть ее тела дрожала от удовольствия, которое я ей дарил. Наблюдать, как она кончает, все еще находясь внутри нее, быть частью этого, причиной этого, пульсирующей...
Мия...
Прошло более трех часов, прежде чем мои глаза открылись. Перекатившись в сидячее положение, я провел ладонями по своим коротким волосам и лицу. Каждая клетка, мышца и вена пульсировала внутри головы, в то время как остальное мое тело содрогалось от горькой истомы, вызванной Мией и таблетками.
Я мог выбрать только одно.
Таблетки были необходимым злом в данный момент.
Но Мия была моей конечной целью.
Я наклонил голову, и комната закружилась, пока я пытался рассмотреть время на часах. Ужин почти закончился. Поднявшись на ноги, я попрыгал на носочках, пытаясь хоть как-то привести себя в чувство и проснуться.
Меньше всего мне хотелось, чтобы она видела меня в таком состоянии, но у нас было мало времени. Скоро я снова стану бессердечным мудаком, а прямо сейчас все, чего я хотел, это увидеть ее глаза. Мне нужно было убедиться, что она все еще со мной. Я хотел чувствовать ее прикосновения, целовать ее губы и видеть ее глаза. Мои чувства к ней перетекали из сердца в остальные части тела, крича о ней.
На грани нервного срыва я вышел из комнаты и зашаркал по коридору. Я был уверен, что выгляжу паршиво. Чем ближе я подходил к столовой, тем сильнее мои нервы сдавали от нахлынувших мыслей.
«Неужели она возненавидела меня? Забыла ли она обо мне? Хотела ли она когда-нибудь снова увидеть меня после того, как я сознательно оттолкнул ее?».
«В тот день это был не я».
Она должна была это знать.
С каждым шагом к столовой моя душа чувствовала себя на шаг впереди, а тело желало быть ближе к ней. Адреналин наполнял мое тело, поддерживая в тонусе мою нетерпеливую душу.
Я остановился перед входом и прислонился плечом к стене, не отрывая взгляда от кружащегося внизу мрамора и делая глубокий вдох.
Я повернул за угол, сосчитал до трех и поднял глаза.
Мой взгляд сразу же устремился на нее.
На ее лице появилась улыбка, а ее красивые карие глаза прищурились, когда она отмахнулась рукой от того, что сказал Джейк. Миллион эмоций пронесся через меня, и моя рука упала на стену, чтобы удержаться от хаотичного порыва. Все произошло сразу - воздух покинул мои легкие, боль пронзила сердце, в голове зашумело, в глазах сверкнула молния. Я зажмурил глаза, думая, что это поможет мне не рассыпаться, но все было бесполезно. Когда я снова открыл их, она уже смотрела на меня с другого конца комнаты, и на глаза навернулись слезы.