- Мы опаздываем в универ. Лучше иди собираться.
Я немного помялась, приглядываясь к Тиму и пытаясь по выражению его лица догадаться, о чем он только что подумал. И что именно не договорил. Но Керимов, как назло, отвел взгляд и как ни в чем не бывало поинтересовался, откуда доносится запах кофе.
- На кухне. Только оставь мне.
***
И опять машина. И опять эти пробки.
- Если бы ты вовремя встала, блин...
- Ну да. А ты мог бы не приезжать, - в тон Тимуру откликнулась и зевнула.
Керимова никто не просил доставлять меня в универ, так что со своими претензиями он может идти лесом.
Посылать его прямым текстом я пока не желала, но мой обычный воинственный настрой уже не давал мне сидеть молча. Вот умеет же этот... нехороший человек... все испортить одним своим словом. И ведь пока он не открывал рта, был такой душка.
Я покосилась на Тимура и вздохнула, исключительно про себя. То, что вся ночь была испорчена его присутствием в моих снах, я не хотела обсуждать даже с самой собой. Это притяжение к Керимову такая мерзкая штука, что я начинаю считать себя больной.
- Ты успела повторить вчера Ваську (*Василису Петровну* - прим. Автора)? -Тимур опять озаботился моей подготовкой к занятиям.
- Нет, - я потянулась и устроилась удобнее в кресле. Ехать предстояло еще минут двадцать.
- Она тебя спросит.
- Решил поиграть в пророка?
Тимур покосился на меня.
- Ты начинаешь задираться на ровном месте. Давай я отвечу, что это банальная логика. Ты неудачно пошутишь про мужской ум, я проедусь по твоим супер-способностям... Ты этого хочешь?
- Это намек, чтобы я замолчала?
- Намек - общаться нормально.
- Ага. А как вешать на меня всех собак, типа 'если бы ты раньше встала'..., так это - мы ни при чем, - я передразнила Тимура.
Керимов даже не фыркнул и не стал усмехаться.
- Либо у тебя проблемы с самооценкой, либо ты в каждом моем слове ищешь подвох.
- Знаешь, за десять лет и не к такому привыкнешь. Как-то раньше ты не удивлялся этому факту.
- Может, мне просто уже надоело?
- А, может, тебе просто оставить меня в покое? И заняться свои...
Ремикс Девида Гетты не дал мне закончить фразу.
Керимов со смесью восторга и удивления уставился на экран сотового и, протягивая руку к мобильнику, улыбнулся. Нет, не так - он расцвел улыбкой!
Выражение его лица, всего мгновение назад ехидное, капельку усталое, небрежное и снисходительное одновременно, вдруг изменилось. Я и до этого считала Керимова откровенно красивым. Без всяких 'если' и дополнительных 'но'. И все-таки только сейчас я осознала, насколько сильно его очарование.
Я зажмурилась, когда собственное сознание озарилось вспышкой неоновых букв 'you are beautiful'. Если бы не поток автомобилей, который окружал нас со всех сторон и медленно двигался вверх по проспекту, я бы бросилась прочь из машины. Лишь бы оказаться подальше от Тима.
Я вдруг поняла, что вот такой Тимур - настоящий. И его искренняя улыбка без примеси ненависти, сарказма или похоти - вот она. И против нее у меня никогда не было и не будет защиты. Кто-нибудь, скажите, мне повезло, что так... воздушно... он улыбается для другой?
- Доброе утро, любимая, - я бы заткнула уши, если бы обращение Тимура к своей собеседнице не привело меня в состояние шока. Я боялась пошевелиться, чтобы Керимов, не дай Бог, не вспомнил о моем присутствии в своей машине. Или что бы меня не убил, когда вспомнит...
- Да, Ян, все в порядке. Еду на пары. Ты давно проснулась?
...
- Так ты одна?!
...
- Когда он уехал?
...
- Надолго?
....
- Ну, наконец-то! Так ты свободна?
...
Я слышала подобный треп в исполнение Никита и Флейма уже много раз. Их сменяющиеся едва ли не каждую неделю подружки часто звонили именно в тот момент, когда друзья проводили время со мной.
Счастливиц называли 'кисками', 'зайками', 'лапами', 'малышами' или 'малышками', 'пусечками', 'котятами' и 'тигрицами'. Редкие исключения слышали от парней - 'дорогая'. Дважды Ник влюблялся до беспамятства и уверял нас с Флеймом, что это навсегда. Обеих своих пассий в период этих сезонных обострений он с придыханием в голосе называл 'хорошая моя'.
Но 'любимая'... любимая это сильно.
Для мужчины назвать девушку именно так, без позерства и пустой рисовки, это равносильно едва ли не предложению выйти замуж.
Все серьезно! Без шуток. Любовь-морковь. Эм... Я должна радоваться за Тимура?
Почему-то раньше, даже когда Ник вдохновенно рассказывал, как глубоко и навеки он влюбился в Катю-Марину, даже тогда мне не было настолько больно.
Слова же Тимура рождали в моем и без того зацикленном именно на нем мозгу самые жуткие мысли. Даже недоступный Никита был куда ближе ко мне, чем Керимов. Просто потому что, веди я себя по-другому, или встреться с ним при других обстоятельствах, где Ник не приучил бы себя видеть во мне друга, и мы с ним... попробовали бы что-нибудь замутить. Это ясно, как дважды два.
Но с Тимуром все совершенно не так. У меня никогда не было шансов. По слогам. Ни-ког-да.
И сейчас это тоже стало для меня очевидным.
Дело не в том, что его поведение меня бесит. Не правда. Или правда отчасти. Все куда хуже, пора признаться в этом себе. Все мои придирки и попытки устроить скандал - это единственный способ получить от Тимура толику его ... света? Сделать что угодно, но быть рядом. Даже в качестве его персонального врага для оттачивания едких шуток.
Сколько раз Марр говорила, что я больна? Раз двести?
- Я смогу только часа через три. Пока доберусь по Мкаду. Будешь ждать?
....
- Договорились. Я решу все дела и выезжаю. Не скучай. Люблю тебя.
...
- Эй, с тобой все в порядке?
Голос Тимура почти не изменился. И пока парень не потряс меня за плечо, я не сразу поняла, что он обращается именно ко мне. Оказалось, что он уже положил трубку.
- Что с тобой? Что случилось?
- Ничего. Просто тошнит, - я соврала. Уставший мозг отказывался предлагать варианты ответов.
Керимов чертыхнулся, резко вывернул руль и через несколько мгновений мы припарковались у какой-то остановки.
Я ждала только этого, чтобы выбраться из машины. Несколько глотков свежего воздуха, и все будет в порядке. Но Тимур, конечно, думал иначе. Я напугала его своим 'тошнит'.
- Что-нибудь болит? Голова кружится?
- Нет, нет... Все нормально уже. Мне лучше.
Я вскинула голову, улыбнулась.
- Правда лучше.
- Ты что-нибудь ела утром?
- Забей. Меня, наверное, укачало.
- Не фиг пить кофе на пустой желудок.
Керимов пытался проявить элементарную заботу. Но выглядел при этом мрачнее тучи. Уже дважды за эти несколько минут нашего короткого разговора, он покосился на часы.
- Я позавтракаю в универе. Не страшно.
- Да... зайди сразу в буфет. Ну что, тогда едем?
Я вернулась в машину, уняв дрожь в пальцах.
В конце концов, я же пережила новость о том, что Деда Мороз не существует. Если представить Керимова Дедом Морозом, может быть, легче заставить себя не переживать о том, что его нет? Для меня?
- Ксюш... я... - Керимов замялся, начав говорить со мной только через пару минут. До этого он был погружен в свои мысли, и вся та же ясная улыбка озаряла его лицо. - Ты можешь меня прикрыть?
- Что?
- Я... мне надо уехать на несколько дней. Меня ждут в другом месте.
Я в изумлении уставилась на Тима.
- Ты...
- Я уезжаю в Москву. И я хочу, чтобы... нет, стой. Я прошу, пожалуйста, Ксюш, прикрой меня.
- Прикры.. Как ты себе это представляешь?
- Моя мать может тебе позвонить. Спросить что-нибудь обо мне.
- И? И что мне нужно ответить?
Тимур помолчал, отвлекаясь на перестроение из ряда в ряд. А после выдохнул, будто перед прыжком в воду.