В Кофеине Князь специально сел рядом со мной, с улыбкой признавшись, что он хочет быть ко мне как можно ближе. Порой он едва ощутимо касался пальцами моего запястья или начинал выводить ему одному ведомые знаки на моей ладони. За разговорами, увлеченная нашей беседой, я не всегда вовремя замечала уловки парня. Невинные ласки Князя были сейчас приятны. Теплая волна внизу живота нарастала, и все чаще мне голову закрадывалась мысль о том, что я жду того, что будет дальше.
Наш поцелуй состоялся в парадной Ромкиного подъезда, куда мы заглянули, чтобы согреться и скрыться от дождя, так некстати зарядившего ближе к восьми утра. До моего дома оставалось еще десять минут торопливого шага, и я была уверена, что мы вот-вот продолжим свой путь. Но…
Поцелуй.
Он спутал все мои мысли.
Я оказалась в квартире Князева, не думая ни о чем, кроме его умелых прикосновений, заставляющих меня дрожать и выгибаться ему навстречу. Платье уже давно упало к моим ногам, на мне осталось лишь тонкое белье, я с трудом отдавала себе отчет в происходящем. И лишь собственное тело исступленно требовало продолжения. Слабые вопли разума о безрассудности моего поступка уверенно заглушались шепотом Князя…
— Эй, Ветрова… — знакомый голос доносился, будто сквозь вату. — Ветрова!
Меня тряхнули за плечо. И я с трудом разлепила глаза, взглянув без всякого интереса на говорившего. Лицо Тимура расплывалось. И мне отчего-то подумалось, что даже после смерти этот придурок не оставит меня в покое.
— Ветрова! — голос Тимура был полон привычного уже раздражения, — посмотри немедленно на меня!
Я с трудом сфокусировала взгляд на парне, но кроме края белого воротника ничего не смогла разобрать.
— Уйди, — пробормотала я, вновь закрывая глаза.
— Ну, конечно, — Тимур фыркнул и, схватив меня за плечи, решительно поднял. Новая волна боли пронзила меня насквозь, и я застонала. Не удержавшись на ногах, я стала вновь сползать на ступеньки.
— Хватит, хватит, хватит, — зашептала я, чувствуя, как слезы неконтролируемым потоком катятся по щекам.
— Что значит, хватит? Что происходит? Ветрова?
— Уйди! — простонала, молясь, чтобы Тимур перестал пытаться меня поднять.
— Дура, — раздраженно буркнул Керимов. И через секунду я оказалась у него на руках. Боль снова прошлась по телу горячей волной, и низ живота мгновенно наполнился яростной пульсацией.
Слезы потекли из глаз с удвоенной силой, а я уткнулась в плечо Тимура и задрожала.
— Тебе помочь?
— Что с ней?
Голоса раздавались со всех сторон, заставляя меня замирать от страха. Мысль о том, что где-то здесь может оказаться сейчас Князев, меня испугала. Я прижалась к Тимуру, словно в его руках можно было спрятаться от чужого внимания.
— Хрен его знает, — буркнул Керимов. — Похоже, на тепловой удар.
— Чертова жара, — понимающе бросил кто-то.
— Слушай, а это не Ветрова?
— Угу.
— Офигеть! Давай, может, я ее отвезу?
— А что? Он добьет, чтобы не мучилась?
Парни загоготали над шуткой.
— Очень смешно. Ха-ха, — недовольно передразнил Тимур. И все же через секунду добавил, — Я отвезу до больницы и сдам врачам. Миха, кончай ржать. Лучше откинь переднее сиденье.
— Да, без проблем.
Тимур вдруг нагнулся, отчего я дернулась в его объятиях от новой волны боли. И тут же распахнула глаза, стараясь увидеть, что происходит. Стоило мне заметить белый кожаный салон автомобиля, куда меня пытался уложить Керимов, я почувствовала, что замерла не в силах пошевелиться.
— Не надо, — прошептала, не обращая внимания на то, что в моем голосе появились истеричные нотки. — Я не хочу…
Тимур на мгновение замер, с удивлением взглянув на меня, а после ответил так тихо, что услышать его могла лишь я.
— Мы едем в больницу. Не ной.
Спустя секунду я оказалась лежащей на кресле. Дверь с моей стороны закрылась с аккуратным щелчком. А после — провал.
Я не помню того, как Тимур садился в машину, и как мы стартовали с места. Из памяти выпало несколько минут моей жизни. Я запомнила лишь стремительное мелькание домов за стеклом автомобиля, да гудки недовольных водителей, что временами неслись нам вслед. На огромной скорости Керимов гнал Audi по проспекту. Поджав губы, парень сердито смотрел вперед, ни на секунду не отвлекаясь от дороги. И, вновь, как и раньше в универе, Тимур молчал.
Весь путь до больницы, в обычное время занимавший не больше минут двадцати, в этот раз показался мне мучительно долгим. Время тянулось неторопливо и вяло. Иногда я закрывала глаза, мечтая провалиться в самую глубокую пропасть. Тело, изнывающее от спазмов и раздирающих его пульсаций, казалось чужим. Малейшее движение причиняло острую боль. Нестерпимо хотелось кричать. И еще сильнее хотелось плакать.
Слезы катились по щекам, оставляя на коже полосы, горящие огнем. Я жмурилась от яркого света, вездесущие солнечные лучи обжигали даже сквозь плотно тонированные стекла.
— Ветрова… Ветрова! Ты слышишь меня? Не вздумай спать! Я не собираюсь с тобой возиться, если ты отдашь концы в моей машине!
Голос Тимура вновь что-то требовал от меня, но я не понимала слов. Мешанина звуков: гудки автомобилей, вопросы Тима, музыка, льющаяся из динамиков — обрушилась на меня яростным потоком, затягивая в свой безудержный водоворот. Я уже не понимала, где я, и что происходит.
— Черт! — вопль Тимура ненадолго вырвал меня из моей полудремы. Я попыталась взглянуть на него из-под полуопущенных ресниц, но лицо парня уже через мгновение окончательно растворилось в седом тумане.
Яркий свет мешал разлепить тяжелые веки.
— Ксюша… Ксюшенька, ну-ка, давай открывай глазки! Все уже кончилось. Сейчас поспишь в палате.
Последовав настойчивому совету, я с трудом моргнула несколько раз. И, наконец, увидела ее. Освещенная светом огромных ламп, женщина в зеленом приветливо улыбалась и ободряюще гладила меня по руке.
— Мама? — я прошептала хрипло, силясь разглядеть черты лица. — Мама?
— Мама приедет позже, — бодро ответила незнакомка и вновь улыбнулась. — Зато твой парень ждет в коридоре. Сейчас закончим, и он к тебе зайдет.
— Парень? — пересохшие губы едва слушались.
— Хороший мальчик. Не отходил от тебя ни на минуту. Все отделение на уши поставил.
— Любит, значит, — со знанием дела протянул второй женский голос.
Я посмотрела на еще одну женщину в зеленом халате, и взгляд, наконец, упал на тонкую простынь, накинутую на разведенные ноги, на металлические лотки с инструментами. И на кровь… закапавшую пол и оставившую жуткие пятна на желтом кафеле.
— Мама!!
— Не ори! Санитаров позову, если будешь дергаться, — суровая медсестра впилась в мои плечи, удерживая на кушетке. — Лежи, кому говорю!
— Не кричи, Ларис. С девочки хватит уже сегодня, — гневную отповедь строго оборвала женщина-врач. А я лишь закусила губу и закрыла лицо руками, плача от бессилия.
— …стаю. И ничего, работает! Главное, просто верить в свои силы. Ну, я так на самом деле считаю. А многие говорят, удача, оказаться в нужном месте в нужное время. Да, это все чушь откровенная! Все только от человека зависит, на мой взгляд, — задорный женский голос ни на минуту не замолкал. От полудремы не осталось следа, и я чуть-чуть приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на девушку, так искренне верящую в то, что в жизни нет места случайностям.
Я бы рассмеялась ей в лицо и сказала бы, что не ВСЕ зависит от желаний человека. Что на все Божья воля, случая или стечения обстоятельств. Я знаю это теперь, когда внутри все сильней разрастается пустота.
Но ввязываться в оживленную дискуссию не хотелось. Даже двигаться не было сил. Измученное тело молило о том, чтобы все хоть ненадолго замолчали, дав мне несколько мгновений передышки.