Но «большие девочки» без подсказок понимают то, что осталось сказанным между строк. Вопреки мнению Тимура, я все-таки не дура.
— У меня своя жизнь, Дим. У тебя своя. Давай не будем ничего портить. Ты еще найдешь себе девушку для развлечений.
Михайлов впервые за весь вечер фыркнул. Он поднялся с дивана и через секунду подошел ко мне. Мне стоило больших усилий, чтобы скрыть волнение и дрожь. Хотелось отшатнуться и, спасаясь от парня, отодвинуться от него на один шаг назад. Но, черт его знает, что будет, если я начну вести себя, как загнанная в ловушку жертва? Мужчина, как охотник, почувствовавший слабину зверя, не позволит женщине уйти просто так.
— Ты еще такой ребенок, — мне показалось, или в голосе Михайлова — грусть? — Наверное, ты права. Тебе еще рано играть в эти игры.
Я нахмурилась.
— Я не буду доказывать обратное. Только дело не в том, что мне рано делать, а что нет. Есть еще такой фактор, как желание и личная воля. Я просто не хочу ничего менять в своей жизни.
— Давай поговорим об этом позже? — предложил Димка.
Я покачала головой.
— Вряд ли, я поменяю мнение на этот счет.
Михайлов улыбнулся и взял меня за руку. Ничего больше. Просто переплел мои пальцы со своими.
— Но ты ж понимаешь, что мы теперь друзья? И я буду частенько крутиться рядом?
Я хмыкнула. Конечно! Да, ты забудешь обо мне через неделю, как только вернешься в столицу к своим подружкам.
— Не боишься Андрея и Никиты?
Михайлов уловил мой скептический настрой.
— Они же отпустили тебя с Тимуром. Я гораздо лучше.
Я удивленно распахнула глаза, не пытаясь вырвать руку, хотя Димка аккуратно ласкал мою ладонь. Чем бы дитя не тешилось.
— Ну, у тебя и самомнение!
Михайлов довольно рассмеялся.
— Мне самому нравится.
В этот момент створки ворот скрипнули. Я резко обернулась, чувствуя, как сердце срывается в галоп. То ли от страха, то ли от дурного предчувствия. Дернулась было освободить руку, но Димка оказался сильнее. Для надежности он притянул меня к себе.
— Ты так его боишься?
Я замерла в объятиях Михайлова.
— Нет, конечно, нет…
— Тогда почему убегаешь? Он ревнует?
— Нет! — я даже разозлилась от такого предположения.
Тимур и ревность ко мне — две несовместимые вещи. И Димка задал эти вопросы просто из любопытства. Но что он надеялся от меня услышать?
— Он не станет меня ревновать, — повторила спокойно и посмотрела на подъездную дорожку. Ауди, рыча мотором, уже подъезжала к дому.
Интересно, где Тимур пропадал сегодня? Почему родители разрешили ему уехать?
Я задавала себе те же самые вопросы, что волновали меня весь вечер. Тимур покинул дом сразу после обеда и не вернулся к ужину, чтобы присоединиться к нам за столом. Мария выглядела уставшей и напряженной. Что же произошло между ними, пока я спала?…
— Тогда тебе не о чем волноваться, — неожиданно заявил мне Димка. И, вырывая меня из моих мыслей, осторожно прикоснулся губами к моей щеке.
Блин, ну зачем!
— Ты специально! — пробормотала недовольно и оттолкнула парня от себя. Впрочем, уже поздно. Тимур увидел все, что было нужно. Интриган — Михайлов удачно выбрал момент. Он поцеловал меня тогда, когда фары знакомого красного автомобиля осветили беседку и две обнимающиеся фигуры в ее глубине.
Влипла.
Теперь Тимур снова назовет меня идиоткой. И презрительно усмехнется, глядя в мои глаза.
Странно, но я откуда-то знаю, что Керимов сейчас жутко злится. Я чувствую, как сильно он раздражен. Он хотел бы меня запереть, посадить на замок, лишь бы только я не вела себя, как озабоченная шлюха. Ведь именно так Тимур думает обо мне? Я нанесла верный удар по его самолюбию. Как же, некогда влюбленная в него идиотка целуется с другим в беседке его дома.
Впрочем… Быть может, я вру самой себе, и Тимур здесь не причем?
На самом деле это именно я недовольна присутствием Димки? Тем, что он, а не кто-то другой обнимает меня сейчас?
Мы так и стояли с Димкой молча, думая каждый о своем. Парень больше не лез ко мне с поцелуями и не пытался меня обнять. Только мои пальцы все так же были сплетены с его. Но на фоне недавнего поцелуя этот жест казался слишком невинным.
И все же я чувствовала раздражение Тимура.
Что делать теперь?.
Яна позвонила мне сразу после обеда. Непредсказуемая, как всегда, своим звонком она приятно меня удивила. До этого Ли-ли ни разу не звонила мне первой. Неужели, мой отказ приехать к ней в эти выходные настолько сильно ее задел?
Я не смог скрыть довольной улыбки. Оказывается, мою леди так просто заставить ревновать. Надо запомнить на будущее.
Пребывая в своих мыслях, я не обратил внимания на недовольный взгляд матери. А она мгновенно насторожилась, стоило ей услышать мое обращение к Яне.
— Здравствуй, любимая.
Разговор не продлился долго. Ли-ли сказала, что ее мужа нет в городе, и эта новость определила мои планы на вечер. И даже патетичная речь матери с ее едва ли не слезными воззваниями к моей совести не смогла меня остановить.
Ее нравоучения здорово мне надоели. Когда она поймет, что мне не 10 лет?
Риторический вопрос.
Предвкушая встречу с Яночкой, я не стал говорить матери все, что думаю о ее опеке. Мне не хотелось портить себе настроение новой бессмысленной ссорой. Мать привычно не стала бы меня слушать.
Видя, что я ничего не отвечаю на гневные замечания, мать завелась еще больше. Она кричала, театрально хваталась за сердце и (о, ужас!) даже сводила брови у переносицы. Только кого она хотела этим напугать?
Смешно.
И самое главное, мой брат туда же. Ему-то какое дело?
Его раздраженный взгляд здорово меня позабавил.
Им всем стоит запомнить, что моя личная жизнь не касается никого, кроме меня.
Я возвращался домой в отличном настроении. Даже предстоящая неделя без Яны не казалась удручающе длинной. Мы прекрасно провели с ней время.
Ли-Ли обещала позвонить при первой же возможности. Ее муж, судя по слухам, собирался в Европу. Если его дело «выгорит», у нас с Яной появится несколько свободных дней.
При всей моей ненависти к лощеному ублюдку Литвинову, как никогда раньше, я желал ему успеха. Дай Бог, чтобы планы его осуществились, и он свалил из страны. Яна в таком случае останется в столице одна, и я смогу к ней приехать. Это куда лучше наших редких встреч раз в неделю. Настоящий праздник.
Ворота особняка открылись почти бесшумно. Электроника сработала без сбоев, и я немного расслабился. Мне совсем не хотелось застрять на машине перед заклинившими наполовину створками. Несколько месяцев назад такое уже было.
Первым же делом я взглянул на дом, отыскивая свет в окнах родительской спальни. Но особняк полностью был погружен во тьму.
Все уже спят? Отлично! Значит, удастся избежать очередного скан…
Вот, черт!
Я же ему говорил!
Убью на хрен!
— Какого черта, ты тут забыл? — угрожающий голос. Недобрая усмешка на тонких губах. И гневный прищур.
И я еще сомневалась, что Тимур зол? О… я недооценила степень его ярости. Если бы словами можно было убить, то Михайлов бы уже умер на месте.
— Пришел к друзьям, — Димка остался невозмутим. Он совсем не впечатлился поведением Тима.
— Ни одного твоего друга я здесь не вижу, — вот черт, сколько злости! Что Тимур так взъелся на Диму? — И я тебя уже предупреждал, чтобы ты близко не подходил к моему дому!
Тимур нависает над моим знакомым. И надо мной. Ведь Михайлов по-прежнему крепко сжимает мою руку, а я отчего-то не решаюсь вырываться из его захвата прямо сейчас. Быть может, мне просто нравится злить своим поведением Тима?
А парень на самом деле недоволен присутствием Димки. Я задираю голову, чтобы лучше рассмотреть его покрасневшие от злости (или усталости? Что вернее?) глаза. Если мы с Димкой примерно одного роста, то Тимур выше нас на целую голову. И на самом деле, он выглядит пугающе.