— А я злился?
— Мне так показалось.
Помолчали. Керимов тем временем переместился к холодильнику и вовсю шарил на полках.
— Тебе налить молока?
Тимур обернулся ко мне и протянул раскрытую упаковку.
— Э… ну да. Давай, — я приблизилась к парню и осторожно подставила чашку. С чего такая забота? Сомнения развеялись, как только парень смерил меня очередным задумчивым взглядом и совсем как я недавно признался:
— Я от тебя, честно говоря, устал.
Я молча уставилась на Тимура. Ну и что ему сказать на это?
— Знаешь, Керимов, я от тебя тоже. Я не понимаю, что вообще происходит. Ведь если бы…
— Стой, — Тимур нахмурился. — Не переводи стрелки. Мы уже сто раз обсудили, кто и в чем виноват.
Обсудили, блин.
Я поджала губы и уткнулась взглядом в чашку.
— Тогда объясни, что ты утром делал в моей спальне? Зачем этот спектакль? Я посмотрела в сети — ни одного слова про нас. Никто не пишет о Керимове и его бывшей подружке. А ведь ты пугал грядущим скандалом. Толпой журналистов, которая будет преследовать нас. Где же они?
Керимов вздохнул и отошел к столу.
— Значит, ты уже обо всем знаешь?
— Ни о чем я не знаю, — откликнулась с досадой. — Иначе бы не приставала с вопросами. Мне жутко все это надоело.
— Взаимно, Ветрова. Взаимно.
Керимов прошелся по кухне туда-сюда, нервно поставил в раковину пустую чашку.
— Ты заходила вконтакт сегодня? — Тимур закончил свои метания по кухне точно напротив меня, присел на край стола, уставившись в одну точку.
— Нет. Я искала по гуглу, — откликнулась мрачно.
— И что там?
— Старые заметки о нашем участии в олимпиадах. И все.
Керимов даже не удивился. То есть… он знал?
— Ты был в курсе? — изумилась.
Тимур кивнул.
— В курсе. Мать позаботилась обо всем. В журналах и газетах ничего не будет.
— То есть? Ты хочешь сказать, что я…
Керимов задумчиво покосился на настенные часы.
— Да, твой приезд был вовсе не обязателен.
Я уставилась на Тима и, когда открыла рот, чтобы задать вполне закономерный вопрос, парень злорадно добавил.
— Мама решила не сообщать мне о том, что проблема решена.
— Что значит, решена? Зачем тогда она позвала меня?
Керимов взглянул на меня задумчиво.
— А как ты думаешь, Ветрова? Зачем ей это было нужно?
Я пялилась на Тимура и недоумевала все сильней.
— Ты же ее не просил об этом? — спросила на всякий случай и, полюбовавшись на удивленную рожу Керимова, продолжила рассуждать вслух. — Она пригласила сама, ничего никому не сказала. Чтобы… чтобы… ей это было надо из-за тебя?
— Возможно, — с видом ведущего «Кто хочет стать миллионером» откликнулся Тим.
— Керимов… Мы играем в викторину? — спросила жалобно и потерла пальцами виски. Головная боль, судя по ощущениям, уже была на подходе.
— Извини, — Тимур обреченно выдохнул. — Мать хотела меня… отвлечь.
— Отвлечь? Ты ничего не напутал? Может, наказать?
Керимов коротко хохотнул.
— Может быть.
— Как глупо, — я прислонилась разгоряченным лбом к оконному стеклу. Обернулась. — И как? Ты развлекся?
Усмешка тронула губы Тимура и застыла в глубине холодных глаз.
— Конечно.
Вот так… по крайней мере, честно.
— Тогда я могу уехать сегодня?
Керимов покачал головой.
— Дай мне еще один день. Я закончу дела. И…
— Ты для этого был в моей спальне? — как просто теперь все объяснить.
— Да, — правда с привкусом полыни. — Пусть мать расслабится хоть чуть-чуть. Не хочу, чтобы она и дальше лезла в мои дела.
— Ясно. Она должна поверить, что ты «отвлекся». Даже страшно представить от чего, или от кого, я по версии твоей матери могу тебя отвлечь.
Мой вопрос, похоже, попал в десятку. Керимов взглянул на меня почти с… уважением?
— Это ведь не Мари?
Мы с ней из разных «весовых» категорий.
Тимур сделал каменное лицо и многозначительно промолчал, намекая, что лимит его откровенности уже исчерпан. Но что мне со всем этим делать?
— Я могу рассчитывать, что завтра — все закончится? На самом деле? — слабая надежда, что семейка Керимовых отстанет от меня со своими интригами. Бедная девушка, которой суждено стать женой Тимура. В подарок к золотому мальчику ей достанется не менее «золотая» семья.
Керимов задумался на мгновение и кивнул мне в ответ.
— Хорошо. Тогда последняя просьба, Тимур. Я обещаю, что больше не стану к тебе цепляться, что буду молчать, что бы ты ни делал, в какие бы истории ни влезал и что бы ни говорил, только, пожалуйста, завтра — забудь о моем существовании. Я не хочу больше никогда с тобой пересекаться.
— Не много ли ты хочешь, Ветрова?! — в голосе Керимова прорезались злые нотки.
— А тебе разве от меня что-то нужно? — сарказм, густо приправленный горечью, не удалось скрыть. — Так сложно обойтись без постоянных подколок в мой адрес?
— Не придумывай. Дело в другом.
И замолчал.
— Давай возьмем передышку? — спустя несколько секунд неуверенно добавил Керимов. Неуверенно? Он?
Я рассмеялась.
— И что тут смешного?
— Твое предложение странно звучит. Будто мы старая, старая пара, прожившая вместе десяток лет. И одна из сторон вдруг предложила разойтись с миром. Никаких скандалов, никаких обоюдных претензий. Просто забыть обо всем, как о страшном сне. Но… Давай возьмем передышку? — я повторила слова Тимура, словно проверяя, насколько серьезен был его тон. — Как хочешь, Керимов. Я для себя все равно уже все решила.
Тимур тоже рассмеялся.
— А ты фантазерка, оказывается. Старая пара, развод…
— Ну да. Ты, наверное, уже забыл, какие сочинения я писала по литературе?
— О… письмо любовницы Лермонтова — вот это был шедевр. Не думала о карьере писателя, кстати? Писала бы романы, а, Ветрова? — сколько ехидства в простых словах.
— Может быть. Когда-нибудь. Но ты все равно не узнаешь об этом.
Керимов хмыкнул и вновь вернулся к нашим баранам.
— Ладно, мисс литератор, закрыли тему с разводом. Я просто предлагаю тихо пережить сегодняшний день. А завтра — поговорим обо всем после больницы. Пойдет?
Я пожала плечами.
Я поставила чашку в раковину и включила воду. Шутки шутками, но ведь понятное дело, что Керимов забьет на посуду. Придется все делать самой. Но парень, заметив мою активность, неожиданно предложил помощь. Пока я намыливала стаканы, Тимур убрал тарелки со стола и поставил их в посудомоечную машину.
— Тим, Ксюша, — вернувшаяся на кухню Зоя, нахмурилась, увидев у раковины нас обоих. Я уже смывала мыльную пену со второго бокала, а Керимов вытирал полотенцем первый. — Оставьте, оставьте! — запричитала женщина. — Я все сама помою!
— Ничего страшного, мы уже почти закончили, — голос Керимова приобрел невиданную ранее мягкость. — Да?
— Да, — моя улыбка вышла кривой. И именно это, видимо, не понравилось парню.
— Все в порядке, милая?
Я хлопнула ресницами, выдавая свое удивление, и впала в ступор. Зато Тимур сориентировался мгновенно.
Спокойно, словно он делал это каждое утро, парень нагнулся ко мне и легко коснулся губ. Я даже не успела закрыть глаза. Таращилась на Керимова и… позволяла его языку делать то, что он хочет. Дыхание не перехватывало, сердце не пыталось выпрыгнуть из груди. Лишь до кончиков пальцев по всему телу разливалось тепло. И отчего-то было… вкусно. Оказывает Тимур любит сладкий кофе.
Керимов с улыбкой отстранился через несколько секунд и заботливо вытер мои влажные ладони. Все время пока мы целовались, я держала руки подальше от футболки Тима, хотя, честное слово, мне попеременно хотелось то оттолкнуть парня, то прижаться к нему поближе.
Уже в коридоре, куда мы с Керимовым вышли, не переставая улыбаться друг другу, как парочка актеров на киносъемках, я вытащила свою ладонь из ладони Тима.