— Сейчас приготовлю! — крикнула Хлоя и стрелой кинулась к исполинских размеров кофеварке, которую они использовали в подобных случаях. Эйдриан, высоко подняв над головой поднос, умчался.
И так продолжалось все следующие полчаса: суп, салат, хлеб и огромные куски шоколадного торта на подносах величаво уплывали наверх, откуда очень скоро возвращались горы грязных тарелок. Покончив с едой, туристы бродили по магазину, разглядывая сувениры, а потом толпой спускались к бухточке, чтобы немного погулять.
Монотонная работа отвлекала мысли Эллисон от Скотта… но лишь до той минуты, пока он собственной персоной не объявился на кухне. К тому времени она уже почти закончила с готовкой.
— Привет, дядя Скотт, — просияла Хлоя. — Как дела?
— Нормально, — кивнул тот. — Судя по всему этому гвалту, сегодня суббота?
— Такое случается только раз в неделю, — объяснила Эллисон. Она едва не прыснула, заметив, как Скотт разом подобрался. Голова его медленно повернулась в ее сторону.
— А я думал, ты в магазине.
— Рори скоро рожать, поэтому мы решили с ней поменяться.
— О… — Скотт через плечо покосился на дверь с таким видом, словно раздумывал, не запереть ли ее.
«Бедный, насмерть перепуганный медведь!» — с жалостью подумала Эллисон, окинув его взглядом.
— Надеюсь, мы не оторвали тебя от дел? — промурлыкала Элли.
— Нет… — Скотт откашлялся. — Ничего… э-э-э… страшного.
Злорадно полюбовавшись тем, как Скотт под ее взглядом медленно заливается краской, Эллисон решила, что это ему, пожалуй, даже идет.
— Я… хм… в общем, решил спуститься, чтобы взять в холодильнике банку колы, а потом покопаться в Интернете — может, отыщется что-нибудь интересное о подъеме затонувших судов. Не возражаешь, если я пройду к компьютеру?
Эллисон проводила Скотта взглядом, и щеки ее слегка порозовели. Интересно… он явно хотел ее — в этом не было ни малейшего сомнения, но при этом из кожи вон лез, стараясь не выдать себя. Но почему? Она терялась в догадках, хотя была уверена, что не ошибается.
Спохватившись, Элли вытерла руки посудным полотенцем.
— Эй, Хлоя, я закончила. Не хочешь составить мне компанию, пока я буду убирать в номерах?
— Если только вы не заставите меня мыть туалеты.
— Договорились. — Шутливым жестом надвинув на нос девочки бейсболку, Эллисон принялась рыться в чулане, где стояла ее корзинка с моющими средствами.
Переходя от одной комнаты к другой, она быстро и ловко застилала постели для тех, кто оставался, и меняла постельное белье, если постояльцы уже выехали. Хлоя болтала как заведенная — речь шла в основном о бейсбольном матче, который она накануне смотрела вместе с Эйдрианом.
Наконец очередь дошла до комнаты Скотта. Там царил привычный уже кавардак, в котором, однако, явно чувствовалась некоторая система: аккуратно сложенные кипы исписанных листков громоздились на письменном столе, а на кофейном столике горой были свалены блокноты и книги. Где бы Скотт ни брал свои сюжеты, нужно признать, что воплощал он их в методичной манере, свойственной одному лишь ему.
Заглянув в ванную, Эллисон только головой покачала — умывальные принадлежности выстроились на полочке в том же самом порядке, как она сама поставила их накануне.
— Твой дядя всегда такой аккуратный? — крикнула Эллисон Хлое, которая зачем-то забралась под кровать Скотта.
— Просто до сумасшествия, — фыркнула Хлоя. — Знаете, если ему пишется хорошо… ну, по-настоящему хорошо, он еще может не заметить, скажем, что со стола упал карандаш. Но вот если что-то его тормозит, тогда просто караул! Увидит, что листок чуть-чуть сдвинулся, и аж синеет от злости, честное слово!
Покачав головой, Эллисон приоткрыла дверь душевой кабинки, собираясь помыть ее… и словно примерзла к полу. На крючке висело с полдюжины черных мужских трусов, все из невесомого шелка. Эллисон расхохоталась.
— Нет, ты только посмотри! Он не только носит исключительно черные рубашки и брюки, у него даже трусы — и те черные!
— Черный — его любимый цвет. — На пороге появилась Хлоя. — Не нужно ломать голову, что надеть, потому что к черному подходит абсолютно все.
— Да, знаю, —легкомысленно кивнула Эллисон, только потом сообразив, как интимно звучит эта фраза. — То есть… я уже заметила. Только не думала, что его пристрастие к черному касается и белья.
— Жуть, правда? — хмыкнула Хлоя. — Бедный дядюшка Скотт! Наверное, бедняге и подумать страшно, что вот он проснется утром и станет ломать себе голову, какие трусы надеть. Случись такое, у него бы крыша съехала!
Смутная идея вдруг зародилась у Элли в голове. Дьявольская… но, нужно признаться, весьма и весьма соблазнительная.
— О нет… я не смогу.
— Не сможете что?
— Э-э-э… ничего. Так, глупости. Нет, это просто детство, ей-богу. Я не смогу…
— Что? Что не сможете?
Увидев горящие любопытством глаза Хлои, Эллис закусила губу, стараясь скрыть улыбку.
— Сыграть шутку с твоим дядей Скоттом.
— Правда? Расскажите!
— Ладно. Конечно, делать этого не стоит, но вот что пришло мне в голову…
Глава 17
Вот уже около часа Скотт гулял по берегу бухты.
У самого конца причала он вдруг заметил, как старенький джип, принадлежащий Синклерам, свернул на дорожку. За рулем сидела Эллисон. Она вихрем пронеслась мимо Скотта вниз по склону холма, крикнув на ходу, что они с Хлоей решили смотаться в город по делу. По какому еще делу? — успел удивиться Скотт, заметив в глазах Элли какой-то опасный огонек, но спрашивать побоялся. Это уже вошло у него в привычку — за последние пару дней он вообще остерегался задавать ей какие-либо вопросы, поскольку никогда нельзя было заранее знать, что она скажет. Кто бы мог подумать, что эта стеснительная мышка так быстро найдет способ вгонять его в краску?
Господи, она его просто убивала! И прекрасно знала это. Да вот только сегодня утром за завтраком она нагнулась над ним, чтобы забрать чашку с остывшим кофе. И конечно, не упустила случая медовым голосом спросить, не нужно ли ему «подогреть» еще что-нибудь, кроме кофе. С губ Скотта сорвался стон, а Эллисон, естественно, захихикала.
Скотт не помнил, когда еще с такой силой его влекло к женщине… когда он еще чувствовал себя до такой степени заинтригованным. К несчастью, просто избегать Эллисон он не мог. Даже когда ее не было в комнате, где одно ее присутствие сводило его с ума, мысли о ней не покидали Скотта ни на мгновение, и это было хуже всего. Достаточно было подумать о ней, и все его внутренности разом сводило судорогой — ничего подобного ему еще не приходилось испытывать.
Добравшись до дороги, Скотт укрылся в прохладной зеленоватой тени могучих дубов. Где-то высоко над головой шелестели пальмы, а плотный шатер дубовых ветвей и плюща укрывал его от палящих лучей солнца и соленого морского бриза. Давя подошвами кроссовок гранитную крошку, Скотт задумался.
Насколько он мог судить, у него оставалось три варианта. Признаться, кто он на самом деле, чтобы быстро положить конец всем ее попыткам соблазнить его.
И дальше стоять насмерть. Ничего не говорить и не идти на условия Эллисон.
Или… поддаться соблазну, но продолжать держать язык за зубами.
Скотт устремил взгляд вдаль, где узкая змейка дороги, петляя, то скрывалась в тени, то вновь выпрыгивала на солнце. Что будет, если он проведет этот месяц так, как ему хочется, занимаясь любовью с Эллисон, но при этом станет молчать, что Генри Лерош приходится ему отцом? Все его тело разом содрогнулось в сладостном предвкушении, но… долго ли ему удастся держать ее в неведении?
В общем-то это не так уж сложно, учитывая, сколько ему еще осталось пробыть на острове, решил Скотт, повернув в обратную сторону. Да… возможно, его план удастся. Конечно, не слишком порядочно водить Эллисон за нос, но это может сработать. А если она вообще не узнает об этом, то большой беды в этом нет.
«А что потом?» — внезапно подумал Скотт. Не может же он обманывать Эллисон вечно, особенно если рассчитывает встречаться с ней и дальше. Кстати, неужели он действительно собирается встречаться с Элли?