— Мой дар тоже никуда не делся, — проговорил граф, медленно бредя к дороге и порой склоняясь над травой. — Кстати, а куда делся ваш фамильяр?
— Он должен быть в мире духом. Его нужно вызвать оттуда. Но для этого требуется перстень посильнее, чем тот, что сейчас покоится на моём пальце.
— Нашёл! — громко и радостно заорал Бульдог, схватив с земли ещё одну небольшую сумку.
— Ты не вопи так, а то и нас кто-нибудь найдёт, вроде той лягушки, — предупредил я охотника и вместе с ректором подошёл к нему.
Бульдог уже перевернул сумку, вытряхнув её содержимое на примятую траву. Спички, свечи, свёрнутая в трубочку карта, пара десятков патронов к двухстволке и револьверу, немного серебряных монет, а также швейные принадлежности.
Я первым делом развернул карту и удовлетворённо проговорил, глядя на названия:
— Язык нашенский, только более старый. Значит, мы сможем поговорить с местными. Ежели чего, скажете, что вы откуда-нибудь издалека, поэтому и говорите так странно. А я где-нибудь в кустах посижу, пока вы будете разговаривать с аборигенами, а то фиг знает как тут относятся к личам.
— А что это за крестик? — спросил граф, глядя на карту через моё плечо.
— Возможно, конечный пункт нашего маршрута, — предположил я. — Но мы туда точно не пойдём. А пойдём к этому городу. Он тут один-единственный. Только бы понять, где мы конкретно находимся.
— В лесу, сударь, — огляделся Бульдог.
— Благодарю, сам-то я не понял.
Тот виновато улыбнулся, смекнув, что сморозил ерунду, а затем проговорил:
— Я пойду револьвер поищу. Раз к нему есть патроны, то и он может где-то валяться поблизости.
— Вот сейчас верно мыслишь. Ступай, — разрешил я.
Теперь Бульдог улыбнулся уже довольно и начал искать револьвер. А я услышал задумчивые слова ректора:
— На карте лес изображён довольно большим, но я могу с уверенностью сказать, что мы где-то в западной его части.
— И как вы это поняли? — заломил я бровь.
Граф укоризненно глянул на меня и проговорил:
— Вообще-то, я — друид, потому даже без магического перстня хорошо ориентируюсь в лесу.
— Убедили, сударь.
— Нам нужно двигаться на юг, чтобы попасть в этот город. Как там его? Леснянск, — прочитал граф.
— Какое необычное название, — саркастично добавил я, сворачивая карту в трубочку.
— Нашёл, — уже не крикнул, а просто сказал Бульдог, радостно улыбаясь. В его громадной лапище красовался револьвер, покрытый грязью и травинками. — Он целый. Только четырехзарядный. А у двустволки оба ствола погнуты, после того как на неё наступило то зелёное чудовище.
— Выходит, что у нас из оружия есть только меч, топор и револьвер, — мрачно протянул я, подняв с земли седельные сумки с продуктами.
— Сударь, уступите револьвер мне, — попросил граф, хлопая глазами.
— С чего это? Потому что вы дама?
— Пф-ф-ф. Я очень хороший стрелок, — заявил ректор, гордо вскинув голову.
— Ладно, берите. И давайте уже пошустрее покинем это место, пока аппетитный запах лошадиной крови не привёл сюда ещё каких-нибудь монстров. Признаться, у меня нет желания сражаться с ними.
После моих слов наш крошечный отряд развил бурную деятельность.
Бульдог взял у меня седельные сумки и закинул их на то плечо, что было выше другого. А я цапнул сумку с картой. Ректор же взял у меня патроны, почистил револьвер, зарядил его и сунул в карман, а затем повертел головой и уверенно зашагал по лесной дороге, стиснутой высокими деревьями, чьи ветви переплелись и создали настоящую крышу.
— Бульдог, не топай так громко, — спустя какое-то время раздражённо проговорил ректор.
— Я стараюсь, ваше сиятельство, — промычал охотник, который не только громко топал, но и сопел, как паровоз. Граф, в отличие от него, практически не шуршал опавшей листвой и мелкими веточками, покрывающими дорогу.
— Старайся больше, — проронил я, двигаясь лишь чуть более шумно, чем ректор. — Господа, на всякий случай вам следует знать, что я могу чувствовать и живых существ и мёртвых, но только крупных. Всяких зайцев, бурундуков и мышей я не ощущаю. Да и радиус этой способности пока не понятен. Думаю, не больше десятка метров, а то и меньше.
— Всё равно полезная способность, — заявил ректор и следом пожаловался: — Кажется, я ногу натёр, да и голова раскалывается.
— А у меня грудная клетка болит, — прогудел Бульдог, осторожно потерев грудь, покрытую засохшей кровью.
— А у меня ничего не болит, и есть я не хочу, и пить, и даже усталости не чувствую.
— Да, вам крупно повезло, что вы мёртвый, сударь Ратников, — картинно завистливо проговорил граф, в чьём голосе прорезались нотки иронии.