— Я ценю, что ты придерживаешься политики конфиденциальности, но я настаиваю, чтобы ты сказала мне, для какой работы тебя нанял Оуэн Рейс.
— Можешь настаивать дальше. Ты клиент — и я уважают твое право на неприкосновенность твоей частной жизни. Аналогичным образом я уважаю и мистера Рейса. Я готова заверить тебя, что моя работа на него не имеет никакого отношения к твоей статуе. Это все, что я скажу.
— Этого не достаточно. Может, есть связь, которую ты не видишь, — возразил Пэйн, поворачивая на знакомую улицу.
— Позволь напомнить, что я — профессионал, — мой мрачный взгляд стал еще напряженнее. — Я не законченная идиотка, знаешь ли. Я в состоянии увидеть разницу между поиском украденной книги и розысками потерянной статуи.
— Украденная книга? Что за книга была украдена?
Я зарычала на себя.
— Кажется, мне уже пора выходить, — сказал Джейк, видимо, ощущая надвигающуюся ссору. Он подождал, пока Пэйн пересек пешеходный переход, и выпрыгнул из машины, а затем на мгновение просунул свою голову назад в автомобиль. — Рад знакомству, Пэйн. Спасибо за развлечения, Сэм.
— Всего хорошего и спасибо за поддержку, — сказала я, поднимая на Пэйна тяжелый взгляд, в котором отражалось все, что я о нем думала. — Я все расскажу тебе потом, когда найду вещи, хорошо?
— Хорошо. Потом.
Пэйн поехал не к офису, как я хотела, а в новую часть города, где была наша квартира.
— Ты везешь меня домой? Я не хочу домой. У меня есть работа в офисе, — сказала я. — Сущий пустячок, который касается души твоей матери, помнишь?
— Конечно, помню! Как ты могла вообразить, что я забуду об этом? Но я, между прочим, способен удерживать в голове больше одной проблемы за раз. Так как мы собираемся продолжать работать в непосредственной близости друг от друга, думаю, нам нужно обсудить кое-что касательно наших личных отношений. — Челюсти Пэйна сжались, когда он резко повернул за угол.
— О. Это имеет смысл. Но мы можем поговорить в офисе.
— Там Финн и Клэр.
— И что? Держу пари, если бы мы хорошо постарались, то смогли бы поговорить и при них.
— А сексом ты тоже при них хочешь заняться?
Мои губы сложились в букву «O». Я собралась возразить, что меня не интересует сексом с ним, но, по правде говоря, эта идея была больше чем чуточку интересной. Одна мысль о его горячем дыхании на моих ушах заставила меня затрепетать.
— Гмм. Нет, но сейчас середина дня, и у меня есть работа. Я ненавижу тратить время впустую.
Его бровь изогнулась.
— Я слышал много названий для занятий сексом, но «тратить время впустую» — это что-то новенькое.
— Ты же не собираешься заниматься со мной сексом, чтобы выведать тайну Оуэна Рейса? — Спросила я, и внезапное подозрение заставило меня прищурить глаза. Неудивительно, что он вдруг заинтересовался постельным танго.
Пэйн свернул на мою улицу и достиг крохотной стоянки позади моего дома.
— Такая мысль приходила мне в голову, да.
— Ха! Я так и знала. Только это не сработает!
— Я тоже так решил. Ты слишком благородная, чтобы пойти на это.
Я минуту или две грелась в лучах его комплимента, пока до меня не дошло, что его тон добавил другой смысл в это заявление.
— Итак, зачем же мы идем в мою квартиру, если ты знаешь, что поцелуй не развяжет мне язык?
Он стрельнул в меня взглядом, который заставил каждую клеточку моего тела требовать решительных действий.
— Я хочу тебя. Думаю, ты тоже меня хочешь. Это состояние мешает мне работать. А мне надо продолжать поиски статуи. В общем, сеанс секса поможет нам прочистить наши мозги. Считай это трудотерапией.
— Эй, подожди секунду, — сказала я, когда он припарковал машину. Я взяла его за руку, удерживая в машине, чтобы он не выскочил. — Твое желание ко мне мешает тебе работать? Ты о чем?
Он нахмурился.
— Неужели ты не понимаешь силу желания? Ты сказала, что чувствуешь ко мне влечение.
— Да, это так. Но я не собираюсь ему уступать.
— Не собираешься? — Спросил он, вырвался из машины и внезапно затопил мое сознание эмоциями, которые он испытывал в течение нашего предыдущего почти-сексуального опыта. Голод преобладал в его эмоциях, но это была не просто жажда крови — это была нужда в чем-то, что заполнит зияющую пропасть в нем. Это была молчаливая мольба о свете, чтобы заполнить его тьму, от кого-то, кто забрал бы боль бесконечного одиночества и безнадеги, которые просачивалась в каждый уголок его сущности.
Он нуждался в любви.
Он нуждался во мне.
— Ладно, — сказала я, отметая все возражения, и выпрыгнула из машины. Мы добрались до дверей квартиры, прежде чем я поддалась искушению и бросилась на него, высасывая дыхание прямо из его рта.