— Не, серьезно — больше боли, хорошей боли, но если ты продолжишь меня так гладить, я не уверен, что продержусь.
Я отпустила его пенис и пару раз моргнула, прежде чем сказать:
— Хм. Шутишь. Поцелуй меня.
Его глаза осветились смесью юмора и возбуждения.
— Что ты думаешь о ролевых играх? Обычно я предпочитаю доминировать, но если хочешь, думаю, я смогу уступить эту роль тебе.
Прикосновение его рта к моему послало сквозь меня знакомую дрожь удовольствия, усиливая предвкушение того момента, когда я испытаю на себе его силу его желания. Я не могла больше ждать и просунула свой язык ему в рот, дразня, пока он не последовал моему примеру. — Ой! — Он в удивлении откинул голову.
— Я нечаянно, — сказала я, осторожно проведя языком по неожиданно острым, удлинившимся кончикам моих клыков. — Когда я прикусила твое ухо, они внезапно… они вдруг стали такими. Откуда они взялись? Почему они у меня появились? Ты же говорил, что я не буду пить кровь? Я могу избавиться от них, или они у меня теперь навсегда? Что я людям скажу?
Он засмеялся, притянул меня к себе поближе и опять поцеловал, но на этот раз осторожно.
— Ты теперь Моравийка, любимая. У тебя появились острые клыки, чтобы пить кровь, когда тебе захочется. Твое тело будет переваривать ее и использовать так же, как и пищу. В твоем теле сейчас мало крови, и оно хочет, чтобы ты пополнила ее запас. Вот поэтому клыки и появились. Ты можешь втягивать их, если они тебя беспокоят, но они спрячутся, как только твое тело перестанет жаждать крови.
— Но почему они высунулись сейчас? — Спросила я, вздрогнув, когда острие одного из новых клыков укололо мне язык. Показалась бусинка крови с резким медным вкусом, не отличавшимся ничем от любого другого раза, когда я прикусывала язык.
— Сексуальное возбуждение очень тесно связано с жаждой крови. Твое тело жаждет от меня и того, и другого. Ты хочешь, чтобы я накормил тебя?
— Кровью? — Спросила я, наполовину испытывая отвращение, наполовину заинтригованная этой идеей. — Я не знаю, это никогда меня не привлекало, но… — я замолчала, не в состоянии облечь свои странные новые ощущения в слова. Вкус моей крови ничего мне не дал, и, когда мы Воссоединялись, кровь Пэйна не доставила мне большого удовольствия, но сейчас мысль впитать в себя его жизненную силу стала странно неодолимой.
— Тебе понравится, — сказал он, и на его губах появилась кривая ухмылка. — Почему бы тебе ни попробовать капельку, не слишком много?
Он прикусил кончик пальца, пока на коже не выступило несколько ярко алых капель.
— Готова? — Спросил он, поднеся ко мне палец.
Я посмотрела на кровь.
— Я не знаю, буду ли когда-нибудь к этому готова, — проворчала я, но взяла кончик его пальца в рот и провела по нему языком, слизывая быстро выступающую жидкость. Не чувствовалось никакой горечи, никакого медного вкуса, только пряная кровь с насыщенным букетом, напоминающим глинтвейн. О! Она на вкус вообще не такая, как моя. Она классная! Она и для тебя такая же?
Только твоя, любимая, ответил он, мягко вытаскивая свой палец у меня изо рта.
— Почему только моя? — Спросила я, облизывая губы, все еще ощущая ее послевкусие. Во мне ревела жажда большего, которая почти заглушала бесконечное завывание боли от потери души, но я подавила ее и втянула клыки, чтобы они стали нормальными. Пэйн тоже был голоден и не мог потерять крови больше, чем я.
— Ты — моя Возлюбленная. Твоя кровь для меня, как амброзия.
— О! — Мне это польстило. Я легла в центр кровати, приняв обольстительную позу. — Извини, что не могу сегодня вечером побыть твоим шведским столом. Я чувствую, как ты голоден. Но может, мы сможем немного отвлечься от этого?
— Любимая, сделать это будет не трудным. — Кровать прогнулась, когда он присоединился ко мне, встав на колени рядом. — Я думаю, что теперь опять моя очередь?
— О, да, — сказала я, позволив ему перекатить меня на спину, подтянув мои ноги так, что икры легли рядом с его бедрами. Я хотела ласкать его в возбуждении, которое радостно плескалась во мне, но откинулась назад, когда он приказал прекратить его отвлекать.
— Ты босс, — сказала я, выгибаясь, когда он опустил голову вниз и начал водить языком вокруг моего пупка.
— Да, и тебе это нравится.
— Нет. — Его язык проложил дорожку до моей груди. — Ну ладно, разве что немного.
— Только немного, хм? А если я скажу тебе, что собираюсь сосать твои восхитительные груди до тех пор, пока ты не окажешься на краю оргазма, а затем сконцентрирую свое внимание на твоих чрезвычайно чувствительных ушках, что ты сделаешь?