Так, по данным сайта International Student за 2014 г., в США учится свыше 800 тыс. иностранных студентов (к слову, в 1950-е гг. эта цифра едва достигала 35 тыс.), в Великобритании — свыше 300 тыс., в Австралии — около 150 тысяч. К 2020 г., согласно прогнозу Британского совета, Ассоциации университетов Великобритании и компании IDP (Австралия), обучаться в высших учебных заведениях не в своих родных странах будут около шесть млн человек (!). И это только студенты, не говоря уже о конкретных и специфических программах подготовки гражданских активистов, блогеров и т. п.
Ресурсная база «мягкой силы», конечно же, не ограничивается обучающими программами. Soft power использует весь спектр культурных, информационных, разведывательных, сетевых, психологических и иных технологий. Все это в комплексе позволяет согласиться с мнением немецкого издателя Йозефа Йоффе: «гибкая власть Америки даже более значима, чем её экономическая или военная мощь. Американская культура, будь она низкого или высокого уровня, проникает повсюду с интенсивностью, которая наблюдалась только во времена Римской империи, но с новой характерной особенностью. Воздействие Рима или Советского Союза в области культуры как бы останавливалось на уровне их военных границ, американская же гибкая власть правит империей, где никогда не заходит солнце»[757].
С этим не поспоришь, но все же главным инструментом soft power являются сегодня как традиционные, так и новые — сетевые — средства массовой рекламы, агитации и дезинформации. Именно все виды СМИ являются трансляторами нового видения мира не только в публицистической или научно-популярной форме, но и через метафорику художественных произведений, соответствующим образом трактующих определённые исторические факты. Присутствуя ежечасно в жизни каждого человека, СМИ, фактически, управляют мнениями и оценками, интегрируют индивидуальные человеческие умы в массовый разум. В результате у людей продуцируются одни и те же мысли, порождаются одни и те же образы, отвечающие целям и задачам персон, их контролирующих. «Когда это на самом деле происходит, то можно наблюдать волнующее незабываемое зрелище, как множество анонимных индивидов, никогда друг друга не видевших, не соприкасавшихся между собой, охватываются одной и той же эмоцией, реагируют как один на музыку или лозунг, стихийно слитые в единое коллективное существо»[758].
Без преувеличения, в XXI в. важнейшим инструментом «мягкой силы», придавшим ей динамизм и мобильность, стали современные средства массовых коммуникаций, сокращающие некогда непреодолимые расстояния между материками. Теперь не только формирование мировоззрения социума конкретной страны упрощается, но сама организация и проведение политического переворота не требует непосредственного присутствия интересантов в какой-либо стране: свержение режима возможно дистанционно, посредством передачи информации через различные сети.
Современный мир, «соединённый интернетом, телевидением, радио и газетами, всё более напоминает паутину, объединяющую человечество в единое информационное пространство, предоставляя тем самым любому государству статус стороннего наблюдателя, способного восстановить статус-кво только путём насилия. Формируя посредством этих каналов либерально-демократическую культурную среду, социальные сети и СМИ (прежде всего, американские) открывают путь к смене неугодных режимов в невиданных ранее масштабах»[759].
Вряд ли кто-либо будет спорить с тем, что власть мировых СМИ, значительная часть которых квартирует в США, огромна. «Ни один король или римский папа прошлых столетий, ни один завоеватель или пророк никогда не обладали властью, хотя бы отдалённо приближающейся к той, которой сегодня располагают несколько десятков человек, контролирующих американские средства массовой информации и развлечений. Их власть не является далёкой и безликой: она вторгается в каждый американский дом, навязывая свою волю практически с момента пробуждения человека. Именно эта власть формирует и лепит сознание буквально каждого гражданина Америки, молодого или старого, простодушного или искушённого жизнью. Средства массовой информации и развлечений формируют нам образ мира, а затем указывают, что нам следуют думать об этом образе. Практически всё, что мы знаем — или думаем, что мы знаем — о событиях за пределами нашего местожительства или круга близких знакомых, поступает к нам через нашу ежедневную газету, наш еженедельный журнал, наше радио или наше телевидение»[760].
758
Брушлинский А.В. Социальная психология в России и теория Сержа Московичи // Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии масс. М.: ЦПиП, 1996. С. 53.
759
Филимонов Г.Ю., Цатурян С.А. Социальные сети как инновационный механизм «мягкого» воздействия и управления массовым сознанием // Политика и общество. 2012. № 1. С. 65.