— Ок, принято к сведению, — кивнул я. — Но давай уже переходить непосредственно к возникшей у тебя проблеме. А то секунды тикают. И Жан-Люк скоро начнет приходить в себя… Подскажи: что я должен был увидеть в зеркале, кроме идеального грима?
Шаль размотай.
— Ух ты ж!.. — я невольно присвистнул, обнаружив под пышным шейным аксессуаром горизонтальную синюшную борозду, окаймленную по обе стороны багровым кровоподтеком практически во все горло. — Да вы с подружкой, походу, писец какие затейники в постельных играх. Любители, блин, пройтись по грани!
Нет мы не практикуем аутоасфиксиофилию.
— Че?..
Так по-научному удушение в сексе называется. Ты ведь это имел в виду?
— А-а, ну да… То есть, если это не вот то, что ты сказал…
Аутоасфиксиофиля?
— Угу, оно самое. Тогда откуда борозда на шее?.. Ты че пытался недавно покончить жизнь самоубийством?
Да боже упаси! Нет, конечно, — фыркнул Каспер и огорошил: — Эта болячка — привет мне от далекого предка.
— Че за дичь? — возмутился я.
Левый рукав до плеча закатай, — вместо пояснений, предложил Каспер.
Исполнив тут же его желание, я обнаружил очередной багровый кровоподтек в районе трицепса, увенчанный болячками подживающих шрамов от сквозного ранения.
— А почему боли при движении рукой не чувствуется?
Блокаду вкололи, чтоб на съемках не отвлекала, – ответил Каспер и, не дожидаясь очередного наводящего вопроса, продолжил: — Это след от удара шпаги… А еще есть длинный шрам на бедре. Но он десятидневной давности и уже затянулся почти. Это тоже от удара шпаги, но в более раннем поединке… Веревочный же след на шее появился после неудачной попытки расправы над моим персонажем. У маркиза де’Бинэ Сача (роль которого исполняю в сериале), на мою беду, было огромное количество врагов. Которые однажды его натурально попытались повесить…
— Погоди… Но это же съемка, имитация, игра… Тут ведь все не по-настоящему, — растерянно забормотал я. — Поединки на муляжах, без боевого оружия, и повешенье не натуральное, без реального удушья… Или у вас тут как-то по-другому все устроено?
Да нет, все так. Опасные для здоровья игровые сцены происходят под патронажем специалистов, с привлечением каскадеров.
— Откуда ж тогда на теле реальные раны?
Они появляются спонтанно, сами собой, примерно через час после отыгранной сцены ранения персонажа, — продолжил шокировать Каспер. — Понимаю, звучит, как бред. И после первого разреза на бедре, я сам себя практически убедил в том, что это лишь невероятное стечение обстоятельств. Мол, где-то случайно напоролся на торчащий из косяка гвоздь, сразу рану не заметил, а что в то же место мой персонаж получил укол на сьемках недавнего эпизода — это лишь нелепое совпадение… Но вчерашняя сквозная дырка в руке, появившаяся через час после сцены кровопролитной дуэли маркиза, и сегодняшняя багровая полоса на горле, возникшая после отыгранной утром сцены повешенья, — это уже не случайность, а очевидная закономерность… И все это вместе чертовски смахивает на искомую тобой проблему.
— Да уж, нормально я тут с тобой попал…
И все?.. А как же обещанное решение проблемы?
— Пока, на вскидку, могу предложить лишь уволиться отсюда к хренам. Ну а че — считай: просто и эффективно. Прекратишь сниматься в опасных сценах, глядишь, и раны новые на теле перестанут появляться.
Нет это не вариант! – возмутился Каспер. — Во-первых, за расторжение контракта со студией в одностороннем порядке на меня повесят ТАКУЮ неустойку, что впору будет потом реально повеситься. Мало того, что на всю оставшуюся жизнь погрязну в беспросветных долгах, еще и об карьере актерской придется забыть, потому что меня потом с такой подмоченной репутацией вообще никуда не возьмут. А быть актером — это мое призвание. Во-вторых, меня подруга не поймет. Мои гонорары за съемки в сериале сейчас для нас с Кати практически единственный источник стабильного дохода, с которого оплачивается жилье, школа малыша Жюля, да и те же расходы на бинты и лекарства. Кстати, и вызов врача покрывается за счет страховки, которую у меня тут же аннулируют, при расторжении контракта. Короче, я люблю Кати, и не хочу с ней расставаться!
— Твою ж мать! И че делать?..
Это ты у меня спрашиваешь?..
— Ну да. Ты ж, в отличие от меня, с проблемой своей уже не первый день. Может чего дельного надумать успел? — но мой последний вопрос повис безответным, потому как в наш с Каспером диалог неожиданно вмешалась третья сторона.
— Э-э, кто тут? — донеслось ворчанье снизу очухавшегося Жан-Люка.
Блииин, и че теперь будет? — заскулил тут же трусишка Каспер.
Вместо ответа я решительно подхватил со стола кружку, с налитой заранее из бара щедрой порцией ароматного арманьяка, и в три могучих глотка по-босяцки лихо выхлебал элитное аристократическое пойло.
— Эй, ты че там делаешь за моим столом⁈.. — я успел еще услышать изумленный вопль поднимающегося с пола шефа, пока не сработал эффект выпитого крепкого алкоголя. А дальше…
Все на сей раз вдруг пошло ни разу не по китайскому сценарию…
Глава 4
Сделавшиеся вдруг неприподъемными веки рухнули вниз сами собой. А когда с энной попытки мне-таки удалось по новой раскрыть глаза, я вновь перво-наперво увидел над собой злосчастный кованный круг древней лампы, с оплавленными пеньками горящих свечей.
Я снова оказался лежащим на кровати в огромной средневековой спальне, и меня снова окружала столпившаяся в изголовье знакомая троица: советчик Поль топтался справа, безымянный «приятель» нес вахту слева и «месье Жак» (в миру именуемый Анри) довольно скалился из-за плеча «безымянного».
Че застыли, болваны! — почти сразу заистерил под черепушкой Каспер, талантливо отыгрывая свою роль. — Встать помогите! Не видите, паралич разбил проклятущий! Рук-ног совсем не чувствую!.. Эй, я кому говорю⁈..
Хоть и с запозданием, но до бедолаги наконец дошло, что владение телом снова вернулась к вероломному захватчику (то бишь ко мне), и Каспер растерянно заткнулся.
Спасая патовую ситуацию (ведь три окруживших меня молчаливых персонажа определенно дожидались моей реплики), я попытался воспроизвести пламенный спич Каспера. Но, вместо слов, изо рта вырвался лишь неразборчивый хрип и отчаянный кашель, а потревоженное неосмотрительным порывом горло откликнулось такой ослепительной вспышкой боли, что из глаз аж непроизвольно выкатились слезы.
Руки инстинктивно мотнулись к горлу, но были тут же ловко перехвачены «церберами» по бокам.
— Месье Жак, маркиз, кажется, пришел в себя, — обернулся к третьему персонажу «безымянный», озвучивая и без того очевидный факт.
Вот болван! — фыркнул Каспер, в подтверждение моей мысли.
— Господин маркиз, прошу прощение за эту вынужденную меру предосторожности, — склонившийся надо мной «месье Жак» лично расцепил пальцы «церберов» с моих рук (и на мгновенье мне снова почудилась в чертах его лица шальная ухмылка Пыха). — Дело в том, что на ваше серьезно пострадавшее горло я наложил сложный компресс, и для лучшего его излечения важно, чтоб еще как минимум полчаса вы пребывали в неподвижности, и ни в коем случае не тревожили повязку на горле.
Я кивнул в знак понимания. Каспер же под черепушкой взорвался очередной гневной тирадой:
Жак, черт возьми, что со мной происходит? Почему я не чувствую своего тела?.. О черт, вспомнил! Это после вчерашнего, да⁈.. А что с родителями⁈ С сестрой⁈.. Да не молчи уже, черт тебя задери!
Неадекватное поведение Каспера, с которым мы недавно объяснились и договорились вроде бы о сотрудничестве, мягко говоря, меня насторожило.
— Мне очень жаль, господин маркиз, — потупив взор, продолжил «месье Жак». — Но пережить ночное нашествие этих проклятых злодеев-гугенотов из господ удалось лишь вам одному.