Глава 38
— Вот гадство! Долбанные копы! Чтоб им пусто было! — первым взвыл скандалист Жан-Поль, когда трансляция с телефона, попавшего в руки ушлого командира конвоя, оборвалась трескучей чернотой.
— И не говори, старина, — подхватил тут же его сосед — здоровенный афрофранцуз Алсид. — Хотя, честно говоря, пауза там под конец, конечно, изрядно затянулась. И эта пятиминутная игра в молчанку…
— Ну не скажи, бро, — заспорил бородатый толстяк Пьер. — Если б телефон у Сача не отобрали, мы б получи уникальную возможность: наблюдать изнутри, так сказать, попадание чела в тюрягу. И лично мне было б это весьма интересно посмотреть.
— Да ну какаю тюрягу, скажешь тоже, — фыркнул Жан-Поль. — Его ж еще только арестовали. Сперва должен суд состояться. И уж тогда… Пока же в КПЗ парнишку отправят.
— Думаете посадят, парня? — заворчал со своей койки Алсид. — Жалко, блин!
— Ну накосячил он за пару часов видео отсюда до послезавтра, — развел руками Жан-Поль.
— Но так-то он не первый начал, — возразил присевший на кровати Пьер. — Сперва на них с подружкой напали. А дальше парень справедливо карал обидчиков.
— Уж больно рьяно карал, — покачал головой Жан-Поль.
— И к черным парням, определенно, у него заметная неприязнь, — поддержал Алсид.
— Эй, да хорош! — отмахнулся Пьер. — Окажись вы на его месте, когда вашу подругу, как куклу дешевую, у вас на глазах заграбастают и облапают, интересно б было посмотреть тогда на вашу реакцию.
— Ну так-то, пожалуй, соглашусь, — кивнул Алсид. — Те черножопые мудаки палку, определенно, перегнули.
— А дальше он на крыльце заслуженно покарал нанимателей тех бандитов. И потом уже практически не жестил. С директором студии лишь ругался, — продолжил Пьер, воодушевленный поддержкой афрофранцуза.
— Ну да, и в процессе бурного выявления отношений все кулаки в кровь о бедолагу измочалил, — хмыкнул Жан-Поль.
— Но увечий-то никаких, при этом, ему не нанес, — заспорил Пьер.
— Хочешь сказать: спасибо, что не убил, — в очередной раз возразил вредный старик.
— За то, что руки в директорском кабинете распустил, ему потом, между прочим, не слабо так прилетело.
— Да уж, намяли бока бедняге, при задержании, отменно, — кивнул Алсид. — С добрую минуту месили парнишку. Я аж отвернулся в конце от этой жести.
— Эй, владелец канала, ты-то че отмалчиваешься? — окликнул четвертого обитателя больничной палаты — обмотанного с головы до пят бинтами Люсьена. — Как думаешь: че с корешем твоим будет теперь?
— Не мешай, я как раз работаю над этим вопросом, — откликнулся Люсьен, что-то увлеченно печатающий в своем гаджете.
Глава 39
— Ой, да брось! Нашел о чем горевать. Куплю я тебе айфон, лучше прежнего, — пробасил в трубку хозяин роскошного кабинета, затягиваясь дорогой сигарой. — Даже, считай, уже купил. Самой последней модели, между прочим. Той, что в наших магазинах еще с добрый месяц не появится. Мне же чартером из Штатов деловые партеры уже пару коробок подогнали. Прикинь, ни у кого еще во Франции такого нет, а у тебя будет.
По-хозяйски развалившись в шикарном кожаном кресле и закинув ноги на ореховый стол ручной работы, Франц Бинэ разговаривал по стационарному телефону с директором студии «Шанс».
— Да дело даже не в разбитом айфоне, — снова заканючил в ответ Жан-Поль. — Этот подлец, вообрази, коршуном накинулся на меня прямо в моем кабинете! И принудил фактически исполнять свою волю!
— Месье Пэже, стесняюсь спросить, Сача, часом, тебя там не насадил на свой стручок? — уточнил Франц, с трудом сдерживая рвущийся наружу гомерический хохот.
— По-вашему это смешно⁈
— Че угадал? Да ладно… Ай да племяш-проказник! А Кати, интересно, уже в курсе изменившихся предпочтений своего благоверного?
— Месье Бинэ, прекратите паясничать! — возмутился Жан-Поль. — Не было, разумеется, с его стороны ко мне никакого сексуального домогательства! Ваш племянник просто меня поколотил.
— Всего-то, — разочарованно хмыкнул Франц.
— Что значит: всего-то? — вознегодовал Жан-Поль.
— Извините, дружище. Разумеется, это возмутительное безобразие. И я обязательно вправлю мозги зарвавшемуся родственничку. Ну а вам, драгоценнейший месье Жан-Поль, я сейчас же переведу на счет кругленькую сумму в качестве моральной компенсации. Скажем, пять тысяч евро, надеюсь…
— Франц, Сача вынудил меня показать его контракт со студией, — перебил Жан-Поль.
— Что значит: вынудил? — из посуровевшего голоса месье Бинэ мгновенно улетучилась вся веселость.
— Извини. Он меня начал натурально избивать, а я, ведь, ни разу не боец и ужасно боюсь боли…
— Твою мать! — сбросив ноги со стола, Франц, как ужаленный, подскочил с кресла и принялся нервно расхаживать взад-вперед по кабинету. — Зачем этому придурку понадобился контракт⁈ Что он с ним сделал⁈
— Франц, успокойся, ничего он с ним не сделал. Просто быстро просмотрел. И я отобрал документ обратно.
— То есть контракт снова у тебя?
— Угу.
— И он избил тебя лишь для того… кх-кх-кх… чтобы быстро… кх-кх… его просмотреть? — от чересчур сильной затяжки Франц закашлялся и тут же зло раздавил едва раскуренную сигару в хрустальной пепельнице.
— Ну, на самом деле Сача возбухнул было из-за неисполнения студией обязательств, изложенных на последней странице — в вашем доп. приложении, — стал обстоятельно отвечать собеседник. — Но я ему объяснил, что к основному контракту эта филькина грамота юридически не имеет отношения. И сколько бы он не размазывал там чернила…
— Выходит, он размазал чернила на нашем соглашении? — перебил Франц. — А говорил: ничего он с ним не сделал.
— Так ведь, по сути…
— Понятно, — снова перебил Франц. — Страницу с размазанными чернилами он еще как-то повредил?
— Да нет, вроде.
— Вроде? Или нет? Напряги память, Жан-Поль, это важно!
— Да чего там напрягать-то… Вот он контракт-то, до сих пор на столе моем лежит. И в порядке полном последняя страница, лишь чернила, как уже говорил, здесь слегка размазались. Но содержимое прочесть по-прежнему возможно.
— Знаешь что — не в службу, а в дружбу — отксерь мне эту последнюю страницу, и на электронку копию брось, лады?
— Ну ладно, сделаю. А че там такого…
— Да забей, — снова перебил Франц. — Просто сделай, как просил… Жан-Поль, но ты не договорил: что ж в итоге стало с нашим скандалистом? Как тебе удалось урезонить разбушевавшегося Сача и отобрать у него обратно контракт?
— А я разве еще не сказал? — удивился директор студии. — Так Сача ж моем кабинете жандармы скрутили. Арестовали и увезли в полицейский участок.
— Эх! Вот это ты зря, Жан-Поль, затеял! — осерчал Франц. — Не стоило вмешивать в наши семейные дела полицию.
— Франц, я здесь ни при чем, — заворчал в ответ директор студии. — Хотя, не скрою, появлению легавых в кабинете искренне порадовался. Но мой звонок в жандармерию — это был блеф, чтобы урезонить сорвавшего с катушек пацана. Да и то, как я уже тебе рассказал, Сача сразу вырвал у меня телефон и разнес о стену, разорвав тем самым соединение с оператором.
— Откуда ж тогда у тебя взялась полиция?
— Как я позже выяснил, ее случайные зеваки вызвали, из-за драки… Вернее форменного избиения одним отморозком четверки актеров, случившегося чуть ранее на крыльце здания студии.
— Так в кабинет-то к тебе нахрена тогда вызванные из-за уличного мордобоя копы поперлись?
— Потому что тем отморозком, что четверых избил, оказался никто иной, как твой племянник Сача.
— Хочешь сказать: этот сопляк уделал четверых?.. Да че за бред⁈
— О-о! Ты просто не видел Сача сегодня утром. В него словно бес вселился. Он когда на меня с кулаками накинулся — я просто ничего не смог в ответ сделать. Сача наносил удары так быстро, что я замечал их лишь по вспышкам боли на животе и боках. И потом…
— Твою ж мать! Этого только не хватало! — вдруг зашипел зло Франц, в очередной раз перебивая собеседника.