Ну, может она одумалась, – жалобно заканючил в ответ сосед. — Ведь кто-то же нанял адвоката, и заплатил залог.
— Полагаешь, сучка подсуетилась? — засомневался я.
А у тебя есть другие варианты?.. Кати — она, ведь, на самом деле меня очень любит. И, как только любимая получила доступ к деньгам Франца, тут же позаботилась о нашем скорейшем выходе на свободу.
— Я бы все же на твоем месте не обольщался, — проворчал я, теперь совсем неубедительно.
Да звони ты ей уже, наконец, — почуяв мою слабину, надавил Каспер…
— Ало, кто это? — после серии протяжных гудков наконец раздался в ответ знакомый до дрожи женский голос.
— Фига се, ты уже и номер мой в черный список отправила? — возмутился я, вместо приветствия.
— Сача?.. — прозвучавшее в голосе бывшей подруги искреннее изумление лично мне сразу ответило на все вопросы. — Ты где? Откуда звонишь?
— С телефона, блин, своего. Откуда еще? — фыркнул я раздраженно. — Приколись. Меня выпустили на свободу.
— Как это выпустили? Когда?.. То есть я, конечно, очень за тебя рада. И, кстати, мы с Жюлем съехали с квартиры, так что она теперь полностью в твоем распоряжении.
— Спасибо, — выдавил я в ответ, изо всех сил сохраняя покерфейс, хотя хотел сказать ей (вернее даже проорать) совсем другое: сильно злое и матерное.
— Слушай, у нас с Жюлем очень много дел, и…
— Прощай, — перебил я и первым сбросил звонок.
С трудом подавив порыв расхреначить тут же об асфальт гребаный гаджет, из которого только что лился мне в ухо такой родной голос подлой предательницы, я несколько раз глубоко вздохнул (исключительно ртом, разумеется), малёхо успокоился и вернул замолчавший телефон обратно к уху.
— Ну, короче, ты сам все слышал, — имитируя продолжение телефонной беседы, только перейдя на скрытный шепот, я обратился к соседу. — Нихрена это не она нас из камеры вытащила.
Квартиру они мне оставили, — невпопад откликнулся шокированный холодом бывшей подруги Каспер. — Очень щедро с их стороны, скажи?
— Я ж говорил: не стоит бередить рану. Но ты сам настоял на звонке…
А там аренды оплаченной осталось всего-то на паду дней. Ха… Ха-ха… Ха-ха-ха-ха-ха… — от истерического хохота Каспера у меня вскоре заложило ужи, но я, стиснув зубы терпел, позволяя окончательно похоронившему иллюзию парню оплакать свою безвозвратно утраченную Кати.
Глава 48
Паршиво конечно, когда вот так после КПЗ оказываешься в одиночестве на улице. В карманах не было даже мелочи на такси. Пришлось топать пешком. Благо Каспер хорошо знал этот район Парижа. И дом от полицейского участка находился всего в паре кварталов.
Видос со своими подвигами отыскать в сети труда не составило. Стоило в поисковике набить «Коршун отжигает» и тут же всплыло разом с десяток ссылок на просмотр скандального видео. Выбрав самую верхнюю, начал было смотреть, но из-за уличного шума вокруг разобрать приглушенные звуки и голоса из гаджета оказалось практически невозможно (наушников же, увы, с собой не было), к тому же картинка на экране рябила и дергалась в такт шагов, так же изрядно мешая просмотру. Конечно, как главное действующее лицо, даже в таком паршивом воспроизведении я легко угадывал происходящее, но хотелось, ведь, сполна насладиться зрелищем без помех. Потому примерно через полминуты я прервал просмотр и, вернув смартфон обратно в задний карман, решил ознакомиться с видосом уже в нормальных условиях, по возвращении домой…
Как вскоре выяснилось, добрая половина проложенного соседом маршрута проходила через тенистый сквер, куда я, с нескрываемым облегчением, через примерно пятнадцать минут неспешной ходьбы свернул с загаженного проспекта. Воздух здесь почти не вонял помойкой, а от жаркого солнца спасали раскидистые кроны местных каштанов.
Шагая по выложенной фигурной плиткой дорожке, краем глаза я неоднократно ловил на себе заинтересованные взгляды подростков, компании которых, кучкующиеся на здешних скамейках, периодически попадались мне по пути. Большинство ребят, не замечая ничего вокруг, молча тупили в гаджеты, я же привлекал внимание тех немногих, что, временами отлипая от телефонного экрана, озирались по сторонам.
— Да какой это Коршун, зенки-то разуй! Тот боец, а это дрищ какой-то, — уловил я раздраженный басок ломающегося пацанского голоса, проходя совсем рядом с очередной стайкой наслаждающейся летними каникулами школоты.
— Но прикид, ведь, один в один. И лицом очень похож, — горячо заспорила с парнем какая-то девчушка.
— Скажешь тоже: очень… Так, чутка только, — не сдавался пацан. — А в таких майках и джинсах, вообще, туча народа по улицам бродит. Че, всех в краши записывать станешь?
— Всех не буду. А этот… — пройдя мимо, я не дослушал ответ девчонки. Но не успел далеко уйти, как был неожиданно ею же окликнут:
— Эй, Коршун!
Обернувшись, я обнаружил смуглокожую пацанку лет тринадцати в застиранных до дыр джинсовых шортах и майке, с вызывающе яркой малиновой челкой на фоне коротко стриженных белых волос, и здоровенным кольцом пирсинга в левой ноздре. Девушка, выскочив из кружка своей компании, остановилась в паре шагов за моей спиной и теперь с вызовом пялилась на меня.
— Ты это мне, девочка? — хмыкнул я в ответ.
— Скажи, ты ведь Коршун? — потребовала у меня ответа юная француженка.
— Вообще-то, меня зовут Сача.
— Точняк, это он, — обернувшись к своим, крикнула пигалица. — Голос один в один. И имя сходится… Коршун, а можно селфи с тобой? — закончила она уже снова развернувшись ко мне.
Четверо ребят, среагировав на слова подруги, тут же поспешили к нам, лишь единственный оставшийся на скамейке юный афро-француз вслед друзьям пробасил знакомым ломающимся голосом:
— Народ, да это развод! Он просто косит под Коршуна. А вы ведетесь, как стадо баранов.
Почему-то слова незнакомого пацана задели меня. Выдернув из-под майки пакет с аксессуарами, под восторженные писки девчонок и завистливые вздохи парней, я накинул на плечи телефонную сбрую и натянул на руки мотоциклетные перчатки.
Увы, очень скоро я пожалел о своей несдержанности. Когда облепившие меня тут же со всех сторон подростки (с молчаливо присоединившимся к друзьям критиканом) засыпали «Коршуна» командами: поворачиваться туда-сюда и растягивать щеки в идиотской лыбе на щелчки их вездесущих гаджетов. Конечно мне это позерство очень быстро осточертело. Зато Каспер от происходящего просто писал кипятком.
Меня узнали на улице! Они любят меня! Люди любят меня! Боже, спасибо тебе! Наконец-то я успешен! — ликовал сосед под черепушкой. И у меня просто не поднималась рука обломать соседа, всего несколько минут назад по новой пережившего боль расставания с любимой. Пришлось терпеть.
На самом деле юные поклонники Коршуна терзали меня минуты три от силы. Но эти минуты показались мне вечностью. Спас же меня из ненасытных объятий школоты неожиданный телефонный звонок.
Сославшись на важный разговор, я тут же вернул сбрую с перчатками обратно в пакет и, вырвавшись из оцепления, продолжил путь. Одной рукой на ходу запихивая за пояс пакет, второй — потянул из заднего кармана надрывающийся смартфон.
На экране, без аватарки, призывно мигало одинокое имя «Люсьен».
— Ало! — буркнул я в прижатый к уху гаджет, параллельно отслеживая краем глаза, как оставшиеся за спиной подростки, по новой уткнувшись в гаджеты, стайкой дружно засеменили обратно на свою скамейку.
— Хай, бро, — откликнулся, меж тем, динамик голосом знакомого блогера и, по совместительству, владельца нехило раскрученного интернет-канала. — Поздравляю с выходом на свободу.
— А откуда ты?.. — удивленно проворчал я.
— Сорока на хвосте принесла, — хмыкнул Люсьен. — Сача, не тупи! Неужели трудно догадаться?
— Так это ты мне досудебное освобождение устроил?