В начале войны Франция поддержала Юг, к этому же склонялась и Великобритания, хотя с самого начала было ясно, что преимущество на стороне Севера ― и ресурсное (почти все полезные ископаемые), и промышленное (92% мануфактурного производства), и демографическое (22 млн против 9,5 млн, из которых 3,5 млн ― чёрные рабы)[251]. Юг жил патриархальной жизнью, описанной М. Митчелл в романе «Унесённые ветром». На вершине социально-экономической пирамиды находилась тысяча семей с общим доходом 50 млн долл. в год[252]. Этот слой, многие представители которого относились к «северной черни» более враждебно, чем греки к туркам[253], вызывал симпатии у многих в Европе.
Британцы планировали высадку в Канаде, что создавало угрозу нанесения королевским флотом ударов по северянам ― по Нью-Йорку (Атлантика) и Сан-Франциско (Пацифика). Эту угрозу в значительной степени отвела Россия отправкой к американским берегам двух эскадр. В то же время этой акцией Россия решала сугубо свои военно-морские проблемы. Суть в следующем.
В 1862 г. британцы начали сколачивать антирусскую коалицию, в которую готовы были войти Франция, Австрия и Пруссия ― «второе издание» антирусской коалиции времён Крымской войны, она должна была вернуть то, что недоделала Крымская война. На этот раз внешний удар предполагалось дополнить внутренним. В 1862 г. давние агенты британцев Мадзини, Эркарт и Герцен обратились к своим восточноевропейским «коллегам» с призывом взорвать Российскую империю изнутри ― поднять восстания. На этот призыв, кстати, и откликнулась часть польской шляхты, раздражённая тем, что по реформе 1861 г. лишилась крепостных. В воздухе запахло порохом, и русские предприняли меру, решавшую три задачи: 1) создать во вполне британском духе непрямых действий угрозу Альбиону вне Европы; 2) ограничить британцев в достижении их геополитических целей на мировой шахматной доске, заодно продемонстрировав силу; 3) вывести часть Балтийского флота из Балтийского моря, где он в случае новой войны с европейской коалицией оказался бы заперт. Решением этой тройной задачи и стала отправка двух эскадр для прикрытия главных портов Америки от возможных ударов британцев.
В 1863―1864 гг. две русские эскадры почти год находились у берегов Северной Америки. Эскадра под командованием контр-адмирала С.С. Лесовского (три фрегата, два корвета, клипер) 24 сентября 1863 г. сосредоточилась в Нью-Йорке, прикрыв город от возможных ударов британского флота. Эскадра под командованием контр-адмирала А.А. Попова (четыре корвета, два клипера) вышла из Владивостока, пересекла Тихий океан и 27 сентября 1863 г. прикрыла Сан-Франциско. Весь личный состав эскадр был подобран исключительно холостой. Оба перехода ― через Атлантику и Пацифику ― были совершены в полной тайне, став своеобразной русской «тайной двух океанов».
Русские эскадры не только прикрыли американские города-порты и вышли на оперативный океанский простор, но и угрожали Великобритании и Франции с тыла. Это не говоря уже о столь болезненной для менталитета «нации лавочников» (определение, данное британцам Наполеоном и повторенное Вильгельмом II) угрозе, как убытки торгового флота в случае действия русских эскадр. Обманув бдительность британцев, русский флот «занял в отношении их (Великобритании и Франции. ―А.Ф.), и в особенности тыла Англии, такую командующую и трудно уязвимую позицию, что предположения о выгодах возможных действий у русских незащищенных берегов мгновенно потускнели перед возможностью тех колоссальных убытков, которые могли быть нанесены русскими морской торговле и колониям союзников»[254].
Девятимесячная демонстрация силы русского флота у берегов Северной Америки не позволила состояться антирусской коалиции (Австрия «от чувств-с» даже вызвалась содействовать «усмирению польского мятежа», а британцы сбавили тон). После того, как польское восстание было подавлено, а победа северян в Америке стала очевидной, эскадры вернулись домой. Я оставляю здесь вопрос о том, не лучше ли было бы для России как тихоокеанской державы иметь две Америки ― в тех условиях тактически верным был «просеверный» рейд. Другое дело, что тактические кратко- и среднесрочные выгоды и победы нередко оказываются стратегическим проигрышем в средне- и долгосрочной перспективе, но никому не дано знать будущее: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся» (Ф. Тютчев).
251
Hicks J. The Federal Union. A history of the United States to 1865. Boston etc.: Houghton Mifflin, 1937. P. 620.
252
Kraus M. The United States to 1865. Ann Arbor: The Univ. of Michigan press, 1959. P. 401.
253
Макферсон Дж. Боевой клич свободы. Гражданская война 1861-1865 (Оксфордская история США). Екатеринбург: Гонзо, 2012. С. 282.