Тот факт, что генерал де Голль думал о блестящей политической карьере в момент, когда вся Франция находилась под игом оккупации и была ввергнута в пучину страданий, оскорблял многих французов. Де Голль быстро понял это и постарался слегка сгладить произведенное этим заявлением впечатление.
«Де Ментон выступил, не посоветовавшись со мной Но я убедился, что не мог бы поступить иначе, не пренебрегая миссией, возложенной на меня историей»
Генерал де Голль верит, что он облечен исторической миссией, которая заключается в том, чтобы завоевать «новую власть» Он слышит призыв судьбы, слышит ее голоса.
К сожалению, это не были те голоса, которые слышала Жанна д'Арк; как ни странно, это были голоса кагуляров..
* * *
Новая Каледония была одной из важных стратегических позиций в войне на Тихом океане и господствовала над путями сообщения с Австралией
168
Позже стала известно, что деголлевская политика дает там плохие результаты, порождая личную борьбу, непрерывные административные скандалы и хронические конфликты между французами, между деголлевцами, между местными и американскими властями. Генерал, призвавший французов к войне не на жизнь, а на смерть, а сам дезертировавший с поля боя, покинувший их для крупной авантюры, для того, чтобы строить свою личную политическую карьеру, продемонстрировавший всему миру собственные вожделения и призвавший к соучастию самых отъявленных авантюристов, такой генерал мог лишь посеять моральное смятение и вызвать политические потрясения. Не имея точных сведений о чиновниках, присоединявшихся к нему, и желая отобрать из них тех, кто изъявлял ему верность, генерал де Голль часто назначал нескольких представителей на один и тот же пост, что вызывало путаницу и немедленные споры. Когда Плевен приехал в Нью-Йорк для того, чтобы сменить представителя Свободной Франции Сиейеса - старого школьного товарища генерала де Голля, потерявшего его расположение, - он назначил сразу четырех представителей Альона, Бегнера, Тиксье и Руси де Саль. В результате этого немедленно начались интриги и бесчисленные осложнения. В конце концов остался благодаря своему раболепию Андриен Тиксье, а три остальных представителя исчезли со сцены.
В Нумеа генерал де Голль назначил двух губернаторов: адмирала д'Аржанлье и Сото, споры которых вызвали отклики во всей австралийской и новозеландской печати, возмущая наших союзников Бертран Юлен телеграфировал:
«Оба губернатора так резко выступали друг против друга, что едва удалось избежать гражданской войны Население стало на сторону Сото; тогда адмирал направил на Нумеа орудия своих кораблей. Сото бежал на Новую Зеландию.. Но население было до такой степени возбуждено, что адмиралу пришлось, в свою очередь, удалиться на какой-то остров. Таким образом, в настоящий момент Новая Каледония осталась без губернатора».
169
Действительно, деголлевский морской губернатор арестовал деголлевского гражданского губернатора, посадил его силой на судно и отправил в Лондон.
Неприятное впечатление, вызванное этими инцидентами, изгладилось не так быстро, и волнения на острове продолжались долго.
* * *
Итак, генерал де Голль, дезертировавший с поля боя, на которое он послал лучших сынов Франции, совершивший «смелый», а по существу лишенный всякого риска полет из Бордо на английском самолете генерала Спирса, живет в течение двух военных лет в Лондоне в кругу своей семьи, пользуясь обстоятельствами, чтобы создать себе ложную славу и нажить политический капитал.
* * *
Первым намерением генерала де Голля, когда он прибыл в Алжир, было отделение регулярной армии от деголлевской армии, почти подобно тому, как Гитлер и Муссолини отделили фашистские отряды от немецкой и итальянской армии
* * *
Битва за Нормандию началась без участия хотя бы одной французской боевой части, за исключением двух небольших батальонов парашютистов Позднее, после победы, моторизованная дивизия Леклерка была высажена в Кальвадосе и оставлена в резерве американских войск. Согласно тогдашним донесениям, эта дивизия практически не участвовала в боях до вступления в Париж Будучи сформирована в большинстве своем из наемников и алжирских туземцев и удивительно напоминая специальный корпус, созданный генералом Франко в Испании, она имела единственное назначение - занять Париж и обеспечить там власть генерала де Голля.
* * *
Так генерал де Голль, которого значительная часть мирового общественного мнения считала символом войны не
170
на жизнь, а на смерть, был в течение большей части войны главным препятствием в деле организации как внутренней французской армии, так и армии за пределами Франции в целях ведения этой войны. Именно этим объясняются полное отсутствие и полная несостоятельность французской армии в дни битвы за Нормандию.
Мы видели, что генерал де Голль прибыл в Алжир 31 мая 1943 г., после семимесячного спора с генералом Жиро. В первый же день своего приезда он заявил, что деголлевские войска нельзя смешивать с другими французскими войсками, хотя они и возвратились победителями из Пно-дю-Фас и из Туниса.
К этому времени был разоблачен один из самых невероятных вымыслов деголлевской пропаганды она не переставала уверять, что генерал де Голль сформировал армию в 110 тыс. солдат. Между тем всего деголлевских солдат было около 15 тыс. Дивизия генерала Леклерка, о переходе которой через пустыню от озера Чад до Триполи рассказывалось очень много, насчитывала в это время только около 1800 человек; все они, за исключением 300 белых, принадлежали к цветным африканским частям…
* * *
«Нью-Йорк таймс» опубликовала в июне 1944 г. следующую телеграмму Ассошиэйтед Пресс:
«Союзнические силы уже высаживались на побережье Нормандии, когда генерал де Голль отозвал всех французов, за исключением горстки офицеров. Эти французы были назначены союзническим командованием офицерами связи для установления контакта с французскими патриотами и должны были участвовать в гражданской администрации.
По сведениям из одного авторитетного союзнического источника, генерал де Голль, недовольный тем, что Комитет национального освобождения все еще не признан временным правительством Франции, а также отказом союзнического командования разрешить ему передавать по радио директивы французскому народу в день высадки, аннулировал решения, принятые после длительной подготовки совместно гражданским
171
управлением при Главной ставке и деголлевским пред. ставителем генералом Кенигом, начальником французского генерального штаба и офицером для связи с союзниками.
Генерал де Голль разрешил остаться лишь символической группе в 20 человек вместо сотен французских офицеров, готовых отправиться вместе с союзническими силами». Эта весть облетела весь мир и вызвала неописуемую
сенсацию.
* * *
Как бы это ни казалось невероятным, кагуляры, пресловутые кагуляры, проникли в Лондон в окружение генерала де Голля с самого начала его движения..
Кагуляры решили служить Германии, проникнув во французские силы, организовавшиеся в изгнании. Немцы засылали сначала к маршалу Петэну, а затем к генералу де Голлю французов-предателей, пользовавшихся у них доверием. Одни приезжали из Виши и пробирались во все государственные учреждения, чтобы шпионить там, саботировать, предавать, а другие по ночам с помощью гестапо и с его благословения отплывали в Англию. Они являлись в штаб генерала де Голля, рассказывая о своем «героическом» побеге, и кричали: «Да здравствует де Голль!» И, конечно, их принимали с распростертыми объятиями…