Эта точка зрения недалеко ушла от представлений тех царьков-колдунов диких племен, которые разъезжают на тронах-носилках и заставляют своих подданных тыкаться носом в пыль, а сами важно выступают, украшенные перьями.
Я уверен, что, еще будучи в Сен-Сире, де Голль мечтал о будущей роли диктатора и, произнося клятву, которую он не сдержал {«никогда не вмешиваться в общественную жизнь и никогда не занимать никаких государственных постов»), он уже тогда знал, что эта клятва была ложной.
1 октября 1912 г. младший лейтенант де Голль вступил в 33-й пехотный полк, которым командовал полковник Петэн. Началась война. Де Голль был ранен, отмечен в приказе по войскам; потом попал в плен. Во время перемирия он был освобожден и попросил прикомандировать его к 5-му польскому егерскому полку, в составе которого де Голль добровольно участвовал в интервенции против Советской России, то-есть против той же самой России, о которой он впоследствии лицемерно заявлял, что она «смогла подняться из мрака бездны к солнцу величия». Таким образом, де Голль, ставший к этому времени капитаном, добровольно примкнул к тем, кто изо всех сил старался удержать Россию «во мраке бездны».
Одержимая мегаломанией польская военщина, проводя безрассудную политику, которая позднее привела Польшу к разгрому, пыталась захватить Украину. Армия, созданная русскими перед лицом опасности, грозившей их родине, отбросила захватчиков до самых стен
38
Варшавы. Именно тогда генерал Вейган отметил в своем приказе капитана де Голля, два года преподававшего в школе усовершенствования офицеров армии Галлера в Рембертове. Двадцать лет спустя тот же Вейган вновь отметит в приказе по армии того же де Голля…
Возвратившись во Францию, Шарль де Голль женился на мадмуазель Вандру, из семьи фабриканта бисквитов в городе Калэ, родственника Фаржонов (это имя еще встретится в нашем повествовании) из известной фирмы «Бэньоль э Фаржон».
В 1924 г., верный семейной традиции, капитан де Голль издал свое первое литературное произведение - «Разлад в лагере противника», основанное на впечатлениях от проведенных им в плену лет и не представляющее особого интереса.
В октябре 1925 г. де Голль стал адъютантом своего прежнего полкового командира, маршала Петэна; эту должность он занимал в течение двух лет. В 1932 г. его назначили генеральным секретарем Высшего совета национальной обороны, именно потому, что председателем совета был маршал Петэн.
Характерно такое параллельное развитие карьеры этих двух людей.
Сторонники де Голля впоследствии пытались доказать, что генерал, якобы, узнав о реакционных настроениях маршала, порвал с ним В одной из бесчисленных брошюр, инспирированных де Голлем, мы читаем: «Глубокие разногласия вызвали отход де Голля от Петэна и его просьбу о переводе на строевую должность».
Авторы брошюры чрезвычайно тонко пытаются намекнуть (надо учитывать, что брошюра была издана в 1944 г., когда ненависть к предателям во Франции была всеобщей) на то, что разногласия между де Голлем и маршалом касались как политики в отношении кагуляров, так и специально военной области. Но даже в этой небольшой фразе содержатся, по крайней мере, две ошибки. Во-первых, отнюдь не разногласия с Петэном, а лишь определенные статьи военного устава заставили де Голля вернуться к строевой службе. Во-вторых, достаточно прочесть два посвящения, которые будущий генерал предпослал своим произведениям, чтобы определить
39
размеры «разногласий» между де Голлем и Петэном. В одном посвящении говорится: «Господину маршалу Петэну, по желанию которого написана эта книга, который руководил редактированием первых пяти глав и благодаря заслугам которого две последние главы являются историей наших побед».
И:
«Этот труд, господин маршал, может быть посвящен лишь вам, так как ваша слава является лучшим доказательством того, какая доблесть может родиться из света мысли».
Как мы видим, факты говорят сами за себя. Даже Робер Арвар де ля Монтань писал в «Аксьон франсэз»: «Совершенно очевидно, что генерал де Голль был одним из самых любимых учеников маршала Петэна».
Кагуляр Петэн стал предателем не в день подписания перемирия. Он всегда ненавидел республику, и этого не мог не знать человек, так тесно связанный с повседневной деятельностью маршала, как де Голль. И ведь Петэн для него - не просто начальник, а образец для подражания.
Г Л А В А II
УЧЕНИК МОРРАСА
Голоса, которые слышала Жанна д'Арк, шли с неба. Будущий председатель Французского национального комитета в Лондоне не упал с неба 17 июня 1940 г - он всего только сошел с самолета бригадного генерала Спирса.
Тот, кто призвал французских моряков и солдат, находившихся в Англии, сражаться вместе с союзниками, не был невинной пастушкой; это был пятидесятилетний человек со сложившимися убеждениями и предрассудками, с определенным кругом друзей, с определенным прошлым.
Создавая легенду о де Голле, его сторонники охотно опускают полстолетия, умалчивая о прошлом ученика иезуитов, сына наставника монархо-фашистских молодчиков, военного, который убежден, что обладает гением вождя, вождя «королевской крови», как говорил Гобино 1. Короче говоря, в этой легенде забывают упомянуть де Голля - автора книг «На острие шпаги» и «За профессиональную армию».
Идеи, проповедуемые Р.П.Ф, уже отражены в этих книгах, из которых первая - «На острие шпаги» - вышла в 1932 г., а вторая - «За профессиональную армию»- в 1934 г, в то время, когда майор де Голль был секретарем Высшего совета национальной обороны. И та и другая свидетельствуют об антидемократических убеждениях их автора.
1 Граф Гобино - реакционный французский писатель XIX в., автор одной из «расовых теорий», впоследствии подхваченных немецкими фашистами. (Прим. ред.)
4)
*
* * *
Шарль де Голль - человек правых, крайне правых взглядов. Если он читает лекции в Сорбонне, то это делается с благословения кружка Фюстель де Куланжа 1 находящегося под «идейным» руководством «Аксьон франсэз». Шарль Моррас2 причисляет его к своим друзьям, называет его «светилом армии», «великим благодетелем страны». Сближается де Голль только с людьми правого крыла, например с Полем Рейно, которому его представил начальник канцелярии Рейно - Гастон Палевский 3, большой друг архиреакционного академика Абеля Эрмана, ныне осужденного за предательство, и маршала Лиотэ, совершенно откровенно заявлявшего, что прусский помещик ему ближе, чем французский рабочий.
И ничего невероятного нет в том, что Палевский, в свою очередь, был представлен полковнику де Голлю роялистским депутатом от департамента Нижние Пиренеи, будущим министром Петэна - Ибарнегарэ.
Анализ личных взаимоотношений политических деятелей вскрывает очень многое. Разве Рейно не сделал карьеру не только Палевскому (а частично и самому генералу де Голлю), но и двум подлым предателям - Полю Бодуэну и Иву Бутилье?
Мы можем задать также следующий, продиктованный здравым смыслом вопрос: каким образом кагуляры так легко и так быстро начинают с 1940 г. играть решающую роль при генерале де Голле, если до этого они были ему совершенно неизвестны? Этот крайне правый человек не представляет себе «возрождения» родины иначе, как в виде возрождения правого крыла Симптомы такого возрождения в 1912 г. он видит, например, в «эволюции вправо некоторых политических деятелей, как