— Сволочь ты, Литвинский, — резюмирует Софья. — Наглая конопатая сволочь.
Наглая и конопатая сволочь бесстыже ухмыляется с экрана.
— Вот за что тебя Машка любит — никак не могу понять.
— Я и сам не понимаю, если честно, — вдруг совершенно серьезно отвечает Бас. И выражение лица у него тоже непривычно серьезное, и даже хмурое.
— Эй, Басич, — встревожилась Соня, — ты чего? У вас с Машей все в порядке?
— Да так, — он поморщился. — Работы много, часто дома не бываю, Маша расстраивается… Ладно, — перебил сам себя, — справимся. Сонь, если я тебя действительно… — Бас замялся, — напряг с Сержем — так ты скажи. Я позвоню ему, скажу, чтобы он от тебя отстал.
Отличная идея! Софья представила себе выражение лица Бетанкура, когда Бас будет ее «отмазывать». Серж помрет со смеху!
— Не надо, Вась. Сама разберусь. Ладно, давай прощаться, а то у меня дела еще. Машку и Санька от меня чмокни, как придут.
— Обязательно.
Софья развернула стул и уставилась в окно. Кто же ты такой, Серж Бетанкур?
Он позвонил в пятницу вечером, довольно поздно — когда Соня, после фитнеса и душа уже разобрала и застелила свой узкий холостяцкий диванчик и собиралась забыться честно заработанным сном. За поздний звонок его превосходительство даже не подумало извиниться — видимо, предполагалось, что звонка от него ждут в любое времени суток.
— Софи, как вы относитесь к опере?
Если честно, поклонницей оперы Софья себя не считала. Но, с другой стороны, не так уж часто она там и бывала. И, в отличие от Бетанкура, опера стоила того, чтобы дать ей еще один шанс. Поэтому ответила с немного наигранным воодушевлением.
— Очень люблю.
— Отлично. Тогда пойдем на футбол.
— Вы гуру пикапа, Бетанкур! — рассмеялась Соня.
— Я знаю, — самодовольно парировал он.
— И кто играет? — Софья пока не очень понимала, как с ним общаться. Слишком непредсказуем.
— Сейчас посмотрю… минуту… так… О! Завтра на «Парк де Пренс» играют «Монпелье» и «Пари Сен-Жермен». Идем?
Познания Софьи в футболе ограничивались раскраской футбольного мяча. Но это ее не остановило.
— С удовольствием. Обожаю смотреть на бегающих потных атлетичных мужчин. Они будут задирать майки?
— Обязательно. Тогда, может быть, балет?
— О, я просто обожаю смотреть на мужчин в облегающих балетных трико!
— На вас не угодишь, Софи, — хмыкнул Бетанкур.
Соня рассмеялась. Да уж, с Сержем не скучно.
— Серж, позвольте, я внесу встречное предложение?
— Готов рассмотреть, — он там, на том конце провода, поправил светло-серую атласную подушку под головой.
— Давайте просто поужинаем где-нибудь. Может быть, немного прогуляемся. Если честно… я бы хотела провести спокойный вечер — без массового скопления людей.
— Вы читаете мои мысли, Софи, — цокнул он языком. — Договорились. Какую кухню вы предпочитаете?
— Исключите не подвергшиеся основательной термической обработке экзотические продукты и насекомых. Из остального можно выбирать смело.
— Не пригласить ли мне вас в устричный ресторан? — невинно предложил бес-искуситель Бетанкур.
— Помните про полгода и потом не жалуйтесь, — не осталась в долгу Соня. Серж рассмеялся. У него очень приятный смех — не смогла не отметить Софья.
— Заеду за вами к семи. Во что вы будете одеты — чтобы я не прогадал с машиной?
— У вас большой автопарк?
Он снова мягко рассмеялся.
— Полагаю, что ваш гардероб все-таки больше. Ладно, посмотрим, смогу ли я угадать. Я перед сном буду думать о том, во что вы будете одеты. Доброй ночи, Софи.
И в телефоне неожиданно зазвучали короткие гудки.
Учитывая, как в прошлый раз Бетанкур пялился на ее декольте, Софья решила одеться скромно. Хотя… мало ли что она решила. Тщеславие взяло свое. А Бетанкур выглядел восхищенным.
— Я решила облегчить вам задачу, Серж.
— Это очень мило с вашей стороны, Софи, — он все еще разглядывал ее. Сигнально-красный трикотажный джемпер с длинными рукавами прилегал к телу как вторая кожа, а затейливый воротник с перекрещивающимися узлом бретелями подчеркивал красивую шею, которой Софья по праву гордилась. Расширяющаяся книзу юбка была снежно-белой и заканчивалась на пол-ладони ниже колена. Тонкую талию перехватывал синий пояс. — Патриотично, — прокомментировал этот триколор Бетанкур.
— Я хоть с одним цветом угадала?
— Да, — он обернулся на белую машину. — Но даже если бы не угадали… Вы все равно необыкновенно обворожительны.
— Вы тоже неплохо выглядите, Серж, — и это чистая правда. На нем очередной светло-серый костюм — видимо, его любимый цвет. Что, впрочем, и неудивительно — отлично подчеркивает цвет светлых прозрачных глаз, особенно в комплекте с бледно-голубой рубашкой. Да не смотри ты так на него, Софья Станиславовна! — Волосы удачно уложены, Серж. Естественно смотрятся.
Он ухмыльнулся.
— Хороший бальзам, пенка и фен. А я еще и тональный крем удачно наложил сегодня, — наклонился к ней ближе. — Правда, совсем незаметно?
Она невольно отшатнулась — от его близости, от близости светлых серо-голубых глаз и четко очерченных губ. Ой, у него маленькая родинка в уголке верхней губы — светлая, заметная только вблизи. И, наверное, на ощупь… языком.
— Так, помним о неприкосновенности личного пространства! — для надежности Соня отступила назад.
— Я всего лишь хотел узнать мнение эксперта в вопросах макияжа, — надул свои невозможно сексуальные губы Бетанкур. Софья резко отвернулась и шагнула к машине.
— Предлагаю обмен любезностями считать завершенным. Очень кушать хочется, — и, войдя в роль и совсем жалостливо: — Мсье, же не манж па сис жур…
Бетанкур шутки не понял и глазки округлил. Пришлось дорогой объяснять — с литературными примерами и цитатами. Вот и пригодились университетские лекции по межкультурной коммуникации.
— «Ла Трюфье»? — изогнула бровь Софья по приезду. — Не оригинально.
— Вы сами отказались от экзотики, Софи.
Впрочем, это она, разумеется, выпендривалась. Об изысканном «Ла Трюфье» она лишь слышала, но бывать до этого не приходилось — слишком недемократический ценник. Есть все-таки плюсы в знакомстве с миллионером.
И она позволила себе заказать, не глядя на стоимость блюд. Раз пришли в «Ла Трюфье» — то черные трюфели, а к ним — угорь в соусе из трав. И на десерт — мороженое с темным шоколадом и желе из смородины. Гулять — так гулять.