НИНУЧЧА. А ты сам из Мелиздано?
ДЕ ПРЕТОРЕ. Нет. Меня туда привезли. Нину, я настоящий синьор по рождению, я родился им… Мария рассказала, как меня подбросили в эту деревню, доставили контрабандой как ценную вещь, тайком в автомобиле…
НИНУЧЧА. Как? Мария тебе не мать?
ДЕ ПРЕТОРЕ (потеряв терпение). Нину, ты глупа, ты ничего не поняла. Мария вырастила меня, она всегда говорила: «Винченцо, в тебе течет благородная кровь!» Вот почему я дорожу этим кольцом и не могу допустить, чтобы моя жена работала судомойкой в трактире… Что молчишь? Хочешь стать похожей на Марию?
НИНУЧЧА. Так этими своими рассуждениями ты мне втолковываешь, что не желаешь меня в жены?
ДЕ ПРЕТОРЕ. Вовсе нет.
НИНУЧЧА. Не понимаю тебя. Полчаса твердишь мне: я несчастная судомойка, скоро состарюсь, стану страшной, руки мои потрескаются… Я не спросила тебя, кто ты… Мне все равно, какого цвета кровь течет в твоих жилах. Я люблю тебя и первая сказала об этом. У бедняка найдется свой покровитель, всегда отыщется отдушина в горе. Если веришь и по-настоящему любишь, господь не забудет.
ДЕ ПРЕТОРЕ. Господь не забудет, если ты сумеешь напомнить ему о себе… Ты любишь меня. Я — тоже. Давай подождем немного, я сейчас много работаю, хочу сколотить кое-какое состояние… Я доходчиво излагаю? Понятно?
НИНУЧЧА. Не хочу больше ждать. Когда дело затягивается, желание пропадает.
ДЕ ПРЕТОРЕ. Это правда… Если тебе очень хочется, мы можем устроить все по-другому.
НИНУЧЧА (наивно) Как?
ДЕ ПРЕТОРЕ. Нину, настоящая любовь не старится. Договоримся так… Богатство на время забудем, подождем, когда оно придет, а пока… пока… чтобы желание не ушло… Раздевайся.
НИНУЧЧА (в ужасе). Нет-нет. Вот так понял! Я люблю тебя так, как любят человека, который должен стать твоим мужем, но… по всем правилам, по закону… Ты сам только что говорил: «Грешникам бог не помогает».
ДЕ ПРЕТОРЕ. Подожди, но мы с тобой договорились жениться, как только появятся деньги! Боишься чужих глаз? Тебя видели, когда ты поднималась ко мне! А пойдешь обратно, привратницы не миновать!
НИНУЧЧА. Какое мне дело до людей! Я беспокоюсь о своей душе…
ДЕ ПРЕТОРЕ. А я — о моей. Иди домой, Нину (Ласково гладит ее по голове). Ко мне больше не приходи. Как это говорится? «Розы распустятся»? Конечно, хорошо бы им распуститься поскорей. Понимаешь? Мы ведь так любим друг друга, жаждем друг друга… Отложим, Нину, подождем. Пусть все будет по закону… Накоплю денег, отправимся к священнику, обвенчаемся как полагается, орган и все остальное… Тогда твоя душа будет спасена… (Подталкивает девушку к двери и нежно выпроваживает в коридор).
Оказавшись за дверью, Нинучча на мгновение застывает, затем резко поворачивается к Винченцо.
НИНУЧЧА. Не люблю тебя больше! Даже если упадешь на колени передо мной, если приползешь ко мне домой и будешь мне ноги целовать, все равно не полюблю.
ДЕ ПРЕТОРЕ. Еще немного, и ты добьешься того, что я это сделаю.
НИНУЧЧА. Ты мне противен. Мадонна, убей меня сегодня же ночью, если я переступлю порог этой комнаты! (Быстро выходит).
Де Преторе закрывает дверь, некоторое время задумчиво стоит, затем заканчивает туалет. Спустя несколько минут в дверях слышится шум, похожий на царапанье кошки. Де Преторе поворачивается к двери, прислушивается. Шум повторяется.
ДЕ ПРЕТОРЕ. Кто там?
Никто не отвечает. Де Преторе медленно приоткрывает дверь и видит Нинуччу. Девушка стоит, стыдливо отвернувшись. Де Преторе не удивлен. Открыв дверь, впускает Нинуччу в комнату. Та молча входит и садится на стул. Закрыв дверь на ключ, Де Преторе садится рядом, берет руку девушки.
ДЕ ПРЕТОРЕ. Ты же собиралась умереть сегодня ночью. Я знал, что вернешься. Нину, я вправду люблю тебя. Клянусь, в этом нет ничего плохого. Когда ты ушла, мне показалось, я умру с горя. Я ведь совсем один. Перекинуться словом не с кем, сам с собой разговариваю… Иногда мне кажется, что недолго и спятить… Я рассказал тебе такие вещи, которые никому бы не поведал… Мне стало легче, захотелось поделиться еще многим, я не хочу терять тебя… Мы всегда будем всем делиться, ничего не будем скрывать, правда, Нину!
Нинучча молчит.
Нину, скажи что-нибудь!
НИНУЧЧА (посмотрев на Де Преторе) А мы и вправду поженимся?