А чуть послушав, стал делать записи… Имелось многое, о чём стоило рассказать и на что обратил моё внимание Пятачок, – но почему-то никто не говорил об этом, хотя сегодня это необходимо. А ещё больше, как заметил он, это понадобится в последующие годы. Новая книга не должна была стать «продолжением»; она должна была стать книгой-товарищем, книгой-спутником, какими оказался для «Винни Пуха» «Дом на Пуховой Опушке». А почему вообще я стал прислушиваться Пятачку? Ответ на это – в моём прошлом.
В детстве, впервые услышав истории о Пухе, я сразу же проникся нежностью к Пятачку – он стал моим самым любимым персонажем среди всех, о ком рассказывается в «Винни Пухе». Я ощущал это, но не знал, почему это так. А теперь знаю. И надеюсь, что вы тоже, ещё до того, как дочитаете эту книгу, узнаете это.
Вмешательство
Мы хотели сделать это Вступлением, но перед ним уже оказалось что-то другое. В общем, в конечном счёте мы решили, что не можем назвать это Вступлением.
Мы спросили Сову, незаменимого консультанта в подобных вопросах, как называется Вступление, если оно идёт после чего-то ещё. «Вмешательство» – ответила она со знанием дела. А раз Сова сказала, что это Вмешательство, значит, так оно и есть.
Итак, прежде всего…
– Я участвую в этом? – спросил Пух.
– О, Пух. Я не знал, что ты здесь.
– Похоже, почти никто уже не замечает, – печально отозвался Пух.
– Конечно же участвуешь, Пух. Уже.
– Это хорошо, – сказал он, значительно повеселев.
Что мы хотим объяснить в этом Вмешательстве…
– Это что? – спросил Пух.
– Вмешательство. Чем мы сейчас и займёмся.
– Это что-то вроде Прерывания?
– Ну, что-то вроде того. Мне так кажется.
Так или иначе, но то, что нам хотелось бы сделать в этом Прерывании, это объяснить, что эта книга – дальше надо как можно мягче… – не совсем о Пухе.
– Прошу прощения, – сказал Пух. – Кто-то что-то сказал?
– Я ничего не слышал, – сказал я.
– Ох, – сказал Пух.
– Эй, Пух – там, за окном на дереве, это редкая птица? Или рыба?
– Не вижу ничего на дереве, – сказал Пух.
– Я уверен, что это рыба. Одна из редких.
– Должно быть, так, – сказал Пух. – Если она на дереве.
– Пойди и выясни, ладно, Пух? Вот, я даже открою тебе дверь. Будь там повнимательнее. До свидания.
Да, это не столько книга Пуха, сколько книга Пятачка. На её страницах именно робкий, печальный Пятачок яснее, чем безмятежный, удовлетворенный Пух, укажет нам Путь. Другими словами, попробуем взглянуть на вещи под несколько иным углом. И так как на этот раз мы будем иметь дело с более нерешительным зверьком, эта книга может показаться чуть более серьезной, чем ее предшественница. Но…
– Ах, вот ты где… – сказал Кролик. – А Пятачок свалился в корзину для бумаг.
Возможно, «серьёзной» это не совсем то слово, которое нам необходимо. Возможно…
– На помощь! На помощь!
… более удачным словом было бы «спокойной».
КРАК!!!***?
– Это ещё что такое?
– Это Тигра спасал его, – сказал Кролик.
– Бедный Пятачок. Сообщите ему, что я буду там сейчас же. Извините меня.
Что-то – что, опять о том, что это такое? – ДЭ пятачка
В один из дней, когда солнце взошло над Лесом, принеся с собою прелые запахи Мая, и все талые воды Леса с радостным звоном вновь устремились в поисках новых уютных русел, и малые лужицы размечтались о жизни, которую они повидали, и больших делах, ими совершённых, а в тепле и тишине Леса осторожно пробовала свой голос кукушка, прислушиваясь: хорош ли он? И дикие голуби нежно жаловались друг другу в своей ленивой уютной манере, что во всём виноват другой, но это не имело особого значения… В один из таких дней Кристофер Робин свистнул так, как умел только он, и из Леса в Сотню Акров припорхала Сова, чтоб увидеть то, что следовало увидеть.
– Эй, Пух и Пятачок, входите и устраивайтесь поудобнее. Вы как раз вовремя.
– Вовремя для чего? – с надеждой спросил Пух. – Для небольшого…
– Для небольшого экскурса в даосизм.
– Ой.
– Это не опасно? – спросил Пятачок.
– Конечно нет. Вы же знаете, что такое даосизм.
– Ну да, – сказал Пятачок без особой уверенности. – Конечно.
– Понимаете, прежде, чем мы двинемся куда-нибудь дальше, мы должны разобраться с даосизмом.
– Разве мы уже не делали этого? – спросил Пух.
– Это было в «Дао Пуха». Но мы должны сказать что-нибудь Поясняющее и здесь. На всякий случай.
– На случай чего? – нервно спросил Пятачок.
– На случай… Ну, просто на всякий. Я полагаю, что мы могли бы доверить Пуху сказать что-нибудь по этому поводу, но он, вероятно, уже и подзабыл, что это такое.
– Конечно, я могу, – отозвался Пух. – Это… Это вроде того, что… Или вроде этого? Я имею в виду…
– Я так и думал.
– Когда объясняли даосизм раньше, – сказал Пятачок, – вы с Пухом отправились в Китай. Если на этот раз то же самое, то мне нужно упаковать кое-какие вещи.
– Нет, мы не собираемся отправляться в Китай. Мы собираемся оставаться здесь…
– Это хорошо, – сказал Пух, блуждая по кухне.
… потому что мы начнём объяснение даосизма с его Происхождения. И мы можем оставаться там, где мы есть, потому что где бы мы ни находились – там и начался даосизм, был ли он там известен под этим именем или нет. Всё началось до эпохи Великого Разделения…
Тысячи лет назад человек жил в гармонии с остальными обитателями естественного мира. С помощью того, что сегодня мы называем Телепатией, он общался с животными, растениями и другими формами жизни – ни одну из которых он не считал «ниже» себя, полагая их просто разными, предназначенными для решения разных задач. Он трудился бок о бок с земными ангелами и природными духами, с которыми разделял и ответственность за заботу о мире.