К сожалению, одною из важнейших вещей, которую Запад не позаимствовал у Востока, стало традиционная для Китая убеждённость в том, что наука, этика, и духовность должна идти вместе и, соответственно, что наука, лишённая этических и духовных начал, окажется не путём целостного познания человека и природы, а формой эгоистического безумия. Ну, ладно — нельзя, видимо, объять необъятное.
Возвращаясь к Пуху и его друзьям, скажем, что сам процесс научного наблюдения и тому подобное напоминают нам о вполне даосском открытии принципа Пушишки, игры, в которую с тех пор, как она была описана в «Доме на Пуховой опушке», играют во всём мире (а может, играли и раньше). Пух, если помните, рассматривал еловые шишки, пытаясь подобрать рифму для одной из них…
Он как раз подходил к мосту, особо не глядя, где и что на пути, — обо что-то споткнулся и еловая шишка, выскочив из его лапы, шустро нырнула в реку.
— Ну вот, — сказал Пух, глядя, как шишка медленно уплывает под мост, и уже собрался вернуться, чтоб поискать другую такую же, с подходящей рифмой, но вдруг подумал, что вместо этого можно просто смотреть вниз на реку, потому что день уж очень хорош, чтоб отвлекаться на рифмы. И он, не откладывая дела в долгий ящик, пристроился между штакетин моста и стал смотреть на воду, а та неспешно скользила себе далеко внизу… И вдруг увидел знакомую шишку, неспешно появившуюся из-под моста вместе с новой для него водой.
— Ух ты, — сказал себе Пух. — Я уронил её с той стороны, — рассуждал он вслух, — а она вышла с этой! А если попробовать ещё?
И он поспешил к лесу за шишками.
И получилось! И опять, и опять… Потом он придумал упустить сразу две шишки и даже чуть склонился под мост, чтобы пораньше увидеть, какая выплывет первой; и одна выплыла, но сверху они оказались совсем одинаковые, и он не знал, была ли это та, за которую он решил болеть, или другая. Зато в следующий раз он упустил одну большую и одну поменьше, и большая, как он и задумал, выплыла первой, а та, что поменьше, запоздала, как он тоже задумал, так что вышло, что он дважды выиграл… В общем, пока он собрался домой чаю попить, на его счету было ровно тридцать шесть выигрышей и двадцать восемь проигрышей, а это значило, что он… — что у него… — ну, берешь и отнимаешь двадцать восемь от тридцати шести, вот сколько у него набежало. Ровно столько — вместо того, сколько вышло бы, окажись всё наоборот.
И это было началом игры Пушишки, которую придумал Пух и в которую он и его друзья с тех пор запросто играли на краю Леса. Только со временем они приспособились играть вместо шишек палками, потому что палки приметнее и с ними получается понятней, а то споров много выходило.
В описанном выше ничем не примечательном, на первый взгляд, происшествии, можно усмотреть все основные элементы той чистой, неиспорченной науки, которую практиковали даосы: случайное событие, наблюдающий пытливый разум, определение основных принципов, применение этих принципов, подбор соответствующих материалов, а в итоге — новый опыт или новый способ обращения с вещами. Здорово, правда? Но, в конце концов, Пух ведь Тот ещё Медведь!
Мысль, к которой мы подошли уже совсем вплотную: Наблюдение намного важнее научных открытий. Есть ещё вопрос о Мудрой и Благополучной Жизни. Но и здесь Запад, как мы считаем, мог бы кое-чему поучиться у Востока. К примеру, какого рода Практической Мудрости обучают в наших школах?
В загоне пасутся три сотни коров. Ворота загона оказались открыты, и каждую минуту через них выходят две коровы. Сколько коров останется в загоне через полтора часа?
Подобные задачи, как объясняют нам, оказываются полезны сразу по окончанию учебного заведения — они помогают нам применять наши знания для решения повседневных задач, а в идеале — учат отличать истинное от ложного. Но вернёмся к нашим коровам: если вам хоть когда-нибудь приходилось пасти рогатый скот, вы наверняка знаете, что коровы не станут проходить через открытые ворота со скоростью две штуки в минуту. Они или ринутся проходить все сразу, или не будут выходить вообще. Либо они могут входить-выходить через ворота, если у них есть такая возможность. Потому, скорее всего, уже через десять минут после того, как будут открыты ворота или повалена ограда, в загоне не останется ни одной коровы. Но если вы скажете обо всём этом преподавателю, то в ответ, видимо, услышите что-нибудь вроде того, что вы не правы. Таково различие между Школой и Жизнью. (А если вы в школе не заподозрили, что это различие существует, просто дождитесь окончания школы.)
Если попробовать «уплотнить» даосское обучение повседневной жизни, сведя его к самому главному, можно было бы сказать: Наблюдайте, Делайте Выводы и Применяйте. Наблюдайте за окружающим. Наблюдайте, отложив в сторону, насколько это возможно, все концепции, которые вы сами или кто-то другой выработали по тому или иному поводу. В идеале — воспринимайте всё так, будто видите это впервые. Мысленно, упрощая, сведите наблюдаемое к его основным элементам — «Видеть простое в сложном», как сказал Лао-цзы. Чтобы понять/осознать наблюдаемое, пользуйтесь интуицией и логикой (ещё одно важное различие: между Всевоспринимающим Целым и Техническим Левополушарным). Ищите общее между вещами, подмечая характерные черты и взаимосвязи. Изучая законы естества, вы видите, как они действуют. Затем начинайте работать с этими законами, стремясь к минимальнейшей из всех возможных степени вмешательства и прилагая минимум усилий, чтобы узнать больше и достичь вам необходимого — и не более того.
Наработав определённый опыт Наблюдения, Извлечения Выводов и Применения, вы можете ощутить своего рода тропу, открывающуюся перед вами — или внутри вас, или там и там сразу — ведущую ко всё более и более глубокому пониманию вещей. Возможно, время от времени у вас будет даже появляться ощущение, будто вы оказываетесь в каком-то Другом Измерении, вроде упомянутых у Торо феерий 1001-ной ночи, но на самом деле это не так. На самом деле вы просто начинаете видеть и воспринимать Вещи такими, Как Они Есть, начинаете воспринимать их глубже, чем кто бы то ни было другой, утверждающий, что они таковы. И различие между двумя этими уровнями восприятия может оказаться значительным.
Тем не менее, в некотором смысле образ иного измерения оказывается достаточно точным. Поскольку, как только вы начинаете следовать Дао-Пути, вы покидаете пространство Или/Или, вступая в сферу Двух. Как сказано у Лао-цзы в первой главке «Даодэцзина», многие люди неспособны следовать Дао, потому что, увязши в своих Или/Или, они оказываются неспособны видеть это: