Обладающие совершенной Добродетелью не горят в огне и не тонут в водах. Не тревожат их ни жара и ни холод, не вредят им и дикие животные. Не то, чтобы им всё было нипочём, но они ясно различают, где они могут спокойно отдыхать, а где будут в опасности. Бдительные в радостях и бедах, осторожные в прибытиях и убытиях — ничто не может повредить им.
Ничто — пока они не рискнут устроить чаепитье во время бури на дереве в доме у Совы…
Раздался громкий треск.
— Эй, что это?! — крикнул Пух. — Часы! С дороги, Пятачок! Я падаю на тебя!
— Спасите! — завопил Пятачок.
Пухова сторона комнаты неспешно приподнялась и его кресло зачем-то заспешило к Пятачку. Часы мягко заскользили по каминной полке, собирая по пути вазочки и кувшины, пока все вместе они не рухнули на то, что когда-то было полом, а теперь старалось выглядеть чем-то вроде стены. [Портрет] Дяди Роберта, собравшийся, видно, стать новым прикаминным ковриком и даже захвативший с собою свою часть стены, встретился с креслом Пятачка как раз в тот момент, когда Пятачок собрался его покинуть, и ненадолго всё смешалось и стало совершено невозможно припомнить даже где тут юг и где север. Опять раздался громкий треск… Гостиная Совы вздрогнула… И наступила тишина.
В общем, домик Совы, бывший в дупле поближе к небу, одним махом спустился на землю. Нормальное дело, если кто поймёт…
— Мой мёд? — отозвался Пух.
Важное слово для достижения даосской чувствительности и восприимчивости — Сотрудничество. Как писал Лао-цзы, «Умеющий ходить не оставляет следов» — мастер восприимчив (и потому почтителен) к окружающему, он сотрудничает с естественными законами, управляющими миром. Подобно хамелеону, он неотличимо сочетается с Тем, Что Есть. А достигается это состояние осознанием, наступающим при умалении самостного Эго до ничто. Как выразился Чжуан-цзы:
Тому, кто живёт не в себе, формы, раскрываясь, являют вещи такими, как они есть. Он текуч, подобно воде, сообразен, подобно зеркалу, отзывчив, подобно эху. Просветлённый, он подобен исчезающему. Что спокойное озеро, он согласуется в своих отношениях со всем окружающим и остаётся таким и при обретении, и при утрате. Он не впереди других, но, наоборот, следует за ними.
— Да, но где же мёд? — едва дождавшись паузы, спросил Пух.
— Пух, пожалуйста, не перебивай, я ещё не закончил. Посмотри в шкафу…
— В шкафу ничего нет.
— Да? Ладно, но причём тут я?
Когда-то даосский алхимик и знаток трав Коу Хунь (Ko Hung) описал одно из преимуществ неэгоистического восприятия: Удовлетворённость.
Удовлетворённый счастлив тем, что другим кажется бесполезным. Он находит себе достойное занятие в лесах и горах. Он пребывает в скромном жилье и довольствуется малым. Он не променяет своё изношенное платье на императорские одеяния, а котомку за спиной — на карету с четвёркой лошадей. Он оставляет нефрит горам, а жемчуг — морю. Он счастлив везде, где бы ни оказался, и, независимо от того, чем занят, знает, когда следует остановиться. Он не прельщается сиюминутными прелестями и не странствует опасными тропами. Для него вся тьма вещей и существ — что пыль на ветру. Он упоён своим странствием средь зелёных гор.
Для него зелёные ветви уютнее роскошных дворцов с алыми вратами, плуг в руках почётнее высоких титулов и стягов, а хладная горная вода сытнее званых обедов. Он пребывает в истинной свободе. Что по сравнению с этим могут значить для него состязания за звания и почести? Чем могут привлечь его возможные страхи и соблазны? Благодаря простоте и скромности он приобщён к Дao, а благодаря Дао — ко всему сущему. Он видит ясное в «тёмном», чистое — в «мутном», быстрое — в «медленном», полноту — в «полом». Для него умело готовящий пищу повар достоин не меньшего почёта, чем известный певец или сановитый чиновник. У него нет прибыли, чтобы её наращивать, нет и жалованья, чтобы его терять; никаких восторгов, никакой хулы. Когда он смотрит вверх, в нём нет зависти. Когда смотрит вниз, в нём нет высокомерия. Многие глядят на него, но никто не видит. Невозмутимый и независимый, он вне опасностей. Дракон, таящийся меж людьми.
Таящийся… Кажется, сейчас мы узнаем, Как-его-зовут.
В углу комнаты зашевелилась скатерть. Она свернулась в шар и прокатилась вдоль комнаты.
Потом пару раз подскочила вверх-вниз и вдруг выпустила наружу два розовых ушка.
И наконец, катнувшись ещё раз вдоль комнаты Совы, размоталась.
С новым появлением Пятачка мы переходим ко второму замечательному качеству, упомянутому нами в начале главы: к Скромности. Что даёт нам возможность привести здесь одну из наших любимейших притч Чжуан-цзы [xi]:
Ян-цзы в своей поездке по Сун остановился на ночь в придорожной гостинице. У владельца гостиницы было две наложницы — одна красивая, а другая уродливая. С дурнушкой он обращался почтительно и с любовью, а красоткой попросту пренебрегал. На следующий день Ян-цзы спросил у сына хозяина, почему это так. Тот ответил: «Красивая знает, что она красива. Дурнушка знает, что она дурнушка».
Когда Ян-цзы возвратился, он обратился к своим ученикам: «Помните об этом, ученики. Отбросьте свою гордость и обратитесь к истинной Добродетели. Если вы последуете этому, кто же вас не полюбит?»
Поскольку эта история так замечательно подводит итог нашему разговору о Скромности, мы думаем, можно сразу перейти к Малому.
— Пятачок, можешь рассказать нам что-нибудь о Малом?
— Сейчас, — ответил он. — Я тут как раз репетировал… Хм.
— Спасибо, Пятачок. Это примерно то, что я от тебя и ожидал услышать.
Согласно распространённой на Западе точке зрения, Большое — Лучше. Крупный и грузный человек во всём превосходит маленького, большая корпорация повелевает малыми, взрослый мудрее ребенка. Даосское отношение: «Это — не так».
Действительно ли крупный и грузный человек во всём превосходит маленького? Наш уже упомянутый выше наставник по тайцзицюань — человек, маленький даже по китайским стандартам. Однажды на одной из улочек Гонконга он столкнулся с компанией вооруженных головорезов. И они проиграли. В боевых искусствах, как и в Реальной Жизни, особого внимания обычно требует не явный и крупный противник, а маленький и незаметный. Тому есть множество причин, среди которых и физические (более низко расположенный центр тяжести), и интеллектуальные (уловки и финты, наработанные тем, кто не раз оказывался Проигравшим), и эмоциональные (боец, не обременённый Тяжёлыми Мышцами и Самоуверенным Эго, способен реагировать быстрее). Крупные люди склонны проявлять леность и неторопливость, полагаясь на свои мускулы. Маленькие же люди оказываются, как правило, более энергичными, гибкими и бдительными, у них обычно прекрасно функционирует нервная система и они обладают меньшим весом, что как раз и необходимо, чтобы держать круговую оборону.
Нам так часто приходится видеть маленьких бойцов, танцующих вокруг громоздких противников, наносящих искромётные удары и легко уходящих от встречных атак, что мы смеёмся, когда нам рассказывают, что этот вот Большой Воин такой-растакой и очень опасный. Что толку от всей его массы и ошеломительных габаритов, если он не может даже ухватить вас? Чтобы проиллюстрировать эту мысль, приведём китайскую притчу «Обезьяны и Кузнечики»:
[xi]
В переводе В.В.Малявина:
Ян-цзы путешествовал по царству Сун и остановился на ночлег в придорожной харчевне. У хозяина харчевни было две наложницы: одна красивая, другая уродливая. С дурнушкой он обращался почтительно, а с красавицей был груб. Когда Ян-цзы спросил о причине такого поведения, малолетний сын хозяина ответил: «Красавица думает о себе, что она красива, а мы не знаем, в чем её красота. Дурнушка думает о себе, что она уродлива, но мы не знаем, в чем ее уродство».
— Запомните это, ученики, — сказал Ян-цзы. — Если вы будете жить мудро, но не считать себя мудрецами, вас всюду будут любить!