Смутно помню, что уже неоднократно ранее высказывался на эту тему. Наличие «судьбы» можно отрицать в двух смыслах. В слабом, эпистемологическом значении мир детерминирован, но будущее никому (за возможным исключением Всевышнего) неизвестно. В более сильной трактовке мир вообще не детерминирован, это его имманентное свойство. Именно эту позицию защищал я. Наверняка приводил аргументы и рассуждения — от морского боя Аристотеля, от физики или от интроспекции. Попробую сказать сегодня что-то новое.
Начнем издалека. Показателем интеллектуальности организма можно считать способность решения комбинаторных задач. Задач произвольного назначения и семантического наполнения. Из чистой математики нам известно, что они чрезвычайно плохо решаются в лоб, путем слепого перебора — пропасти от начальных условий до конечного решения возникают бездонные. Более того, если зафиксировать некий последовательный алгоритм для их решения, то им тоже через судьбу свою электронную не перепрыгнуть. Паллиативный выход в условиях нашего последовательного мира может быть найден в параллельном поиске. Именно так работают нейронные сети у нас в голове. Из той же математики очевидно, что настройка коэффициентов синапсов запросто приводит к нахождению только локальных оптимальных точек, после чего алгоритм буксует на обнаруженных вершинах. Выход может быть найден в рандомизации поиска — намеренном прыжке в случайную сторону. Но такой алгоритм в принципе не может быть детерминированным.
Взглянем теперь на задачу мадам Эволюции. И здесь мы видим типичную комбинаторную проблему, только гораздо большей размерности. Наличие многочисленных организмов в поисках жизни (причем хорошей) говорит о том, что и здесь ничего лучшего, нежели параллельный алгоритм, матушка-природа не обнаружила. Причем вычисления ведутся во всех узлах этого дерева одновременно. Оно не прирастает исключительно верхушкой — и бактерии мутируют. Значит, это не централизованный процесс, а распределенные вычисления. Неслучайно — любая попытка фиксировать алгоритм поиска в условиях постоянно меняющейся окружающей среды ведет к геделевскому/тьюринговскому краху. Застрянет в непроходимом комбинаторном болоте на ближайшей кочке. Эта эволюция должна уметь вытаскивать себя за волосы сама. Сделать это запаянным заранее образом невозможно. Следовательно, требуется хотя бы рандомизация, а может быть, и креативная поддержка на гиперкомпьютерных ресурсах. В любом случае на практике тонкая материя наступает широким фронтом в принципиально недетерминированных направлениях.
Коль скоро вышеприведенные доводы верны, то мы приходим к неизбежному (судьбоносному?) выводу: четкой детерминированной судьбы не существует. Есть всего лишь спектр бытьможностей, который определяет колею будущих событий. Ширина этой колеи зависит от конкретных жизненных обстоятельств (взаимоотношений со средой), но выбор внутри нее свободен. Добавлю к этому, что логически и эмпирически непротиворечиво предположить, что существует еще и подспудное метафизическое течение, толкающее модели к развитию. Плыть против него — не самая оптимальная стратегия.
Итак, «судьба» — не старуха с клюкой, а ментальная модель, причем не самая адекватная. Давайте тогда проследим за ее генеалогией?! Конечно же, прежде всего своим существованием она обязана регулярности физического мира, который мы наблюдаем. Времена года, день-ночь, радиоактивность и т. д. Правомерно ли будет обобщить наличие стабильно работающих (по крайней мере, в определенном приближении) законов неживой природы на живую? Обратите внимание на то, что мы используем слово «человек» чуть ли не как синоним непредсказуемости. И в самом деле, что определенного мы можем сказать о будущем любого живого существа? Разве что то, что для него неизбежны старость и смерть. Это многое говорит о важности этих двух процессов для эволюции, но крайне мало — о «судьбе человека». Следовательно, здесь мы имеем дело всего лишь с некорректным индуктивным выводом.
Не секрет, что мы с вами щедро оснащены ментальным оборудованием для поиска смысла в кромешном хаосе. Зачастую эти избыточные процессорные мощности шерстят фазовые пространства сенсорных данных вхолостую. Именно поэтому у нас пышным цветом произрастают нумерология, каббалистика и тому подобные ментальные модели. Я этот феномен называю полиомией. Аналогично, обращаясь к обстоятельствам нашей жизни, мы запросто выуживаем оттуда смысл, которого там, скорее всего, никогда и не было. Каузальность в нашем мире никто не отменял, но причинами многочисленных житейских событий на самом деле являются значительно менее эзотерические явления, нежели судьба или ее другая популярная модификация — карма. Таким образом, и этот путь тяпнуть «судьбу» за пятку — типичный логический ляп.
Когда мы не справляемся с жизнью, то жизнь расправляется с нами. Эта особенность нашего бытия мне кажется наиболее правдоподобной реконструкцией генезиса модели «судьбы». Когда мы чувствуем себя муравьями посреди гигантов — мы вспоминаем о судьбе. Когда мы чувствуем себя винтиками в гигантской машине — мы вспоминаем о судьбе. Когда нас тащат по жизни обстоятельства непреодолимой силы — мы вспоминаем о судьбе. Неслучайно чертополох фатализма буйно произрастает прежде всего в скалистом модельном ландшафте. Если вокруг нас исключительно вертикальные складки материи, то нам остается только служить моторным усилителем психических движений верхушек энергетических пирамид. Их воля приводит нас в движение, а перипетии вертикальных игр оставляют шрамы на наших телах и ментальные модели «судьбы» в наших душах. С вертикалями силы справится только горизонталь разума. Посему играйте в горизонтальные игры, друзья мои, только они помогут вам удержаться на плаву и позволят противостоять превратностям… нет, не судьбы (ее не существует), а просто жизни.
«Почему люди в церковь ходят, это они так Бога любят?» — молодец, мальчик. Интересно, что вы ему ответили?
Несчастный мальчик. У него серьезная мама. У него путаница в голове. У него аутизм в общедоступном рейтинге. Что я ему отвечу? Он все равно не поймет. А если и поймет, то не поверит. А если и поверит, то мама быстро закрутит ему свои излюбленные менталки в извилины. Я тогда промолчал. А вот вам могу сказать. Почему люди в церковь ходят? Подавляющее большинство — по привычке. Золотая середина — по экзистенциальным проблемам. Подавленное меньшинство — по ошибочной интерпретации своего жизненного опыта.
Любить… Бога… Расскажите мне, что вы считаете любовью и Богом, и я составлю ментальную модель ваших корневых ментальных моделей. Вы хотите ему услужить? Какого дрессировщика вы делаете из Всевышнего, если полагаете, что ему нужны ваши походы в церковь и многочисленные обряды? Какого Нарцисса, если полагаете, что ему нужны ваши напыщенные восхваления? Какую дойную корову, если полагаете, что он исполняет ваши молитвы? Вы хотите любить? Разве любовь к источнику жизни в том, чтобы превращаться в ритуального робота? Разве любовь к источнику развития в том, чтобы стать модельным рабом? Разве любовь к источнику вдохновения в том, чтобы отказаться от поиска красоты и истины?
Поход в церковь в частности и религия в целом — это тоже игра. Она ведь нам специфицирует четкие правила о том, во что правильно верить и/или как правильно себя вести. Пока она нас развивает, эта игра полезная. Пусть даже ее публично декларируемая цель явно надумана и неадекватна — побочные эффекты никто не отменял. Именно поэтому религия сыграла важную и полезную функцию в истории. Но давайте вернемся в современность. Положим, что некий человек уже освоил все требуемые от него психические/физические движения. Он ведь дальше выполняет все необходимые ритуалы, как робот, чисто механически. Он ведь просто сжигает свое время на ерунду. Такому человеку эта игра уже не нужна, более того, вредна. А ведь таких людей среди нас уже много, очень много!