– И что же? – спросил Рибас.
– В прошлом году эрмитажный фонарь рухнул в нескольких шагах позади императрицы.
– И конечно же, все шептались о Павле и его приверженцах?
– А теперь пойдут слухи о нем, как о горе-богатыре.
Потемкин, не одобрив оперу, не становился в число гатчинцев. Скорее, он рассудил, что России, ведущей войну и на Севере, и на Юге, совсем нежелательна придворная склока, и «Горе-богатырь» к публичному исполнению не рекомендовали.
Размеренная жизнь, вольготное времяпровождение, дары оранжереи Бецкого делали свое дело, бригадир чувствовал себя лучше. Утром до полудня он был занят газетами и почтой, читал новый журнал «Почта духов», издаваемый Иваном Крыловым. В двух письмах от матери из Неаполя повторялся один и тот же вопрос: что с Эммануилом? Рибас как мог успокоил ее письмом, о своих недомоганиях не упоминал и поостерегся в очередной раз звать младших братьев Андре и Феликса в Россию. Они служили при военном ведомстве. Гвидо в чине капитана обосновался в гарнизоне Мессины. Сестра Константа вышла замуж и переехала в провинцию, где ее муж управлял имением.
После полудня бригадир принимал визитеров. Посыльный к Виктору Сулину вернулся с известием, что тот скоро приедет в Петербург из Пскова. Адмирал Поль Джонес и Вирджиния навестили бригадира.
– Я ничего хорошего не жду от Петербурга, – сказал Джонес. – Здесь испытывают слабость к англичанам, К которым я ничего не испытываю, кроме неприязни, если сказать мягко.
– Петербургский ветер не дует в наши паруса, – сказала Вирдж.
Играли в вист. Настя отозвалась о Джонесе, как о переодетом мужлане. Да, пират был хорош на флоте, но не в светской гостиной.
– А вы знаете, что написал нам принц Нассау о вас из Варшавы? – спросила Вирджиния.
– Очевидно, я не имею об этом понятия только потому, что вы мне не показали еще его письма, – улыбнулся бригадир.
– Он пишет, что его выжили из-под Очакова только потому, чтобы вам передать команду над флотом.
– Я слыхал об этом, – ответил бригадир. – И снова удивляюсь его предположению.
– Но так и нужно было бы сделать, – сказал Джонес.
Рибас проводил их до прихожей, и не успели они выйти, как слуга сказал, что его спрашивает какая-то женщина, и в прихожую в сопровождении кучера с корзиной вошла в заснеженной шубе Сильвана. Обычно смуглое лицо ее было бледно от мороза, но глаза флорентийки тепло и радостно засветились, когда она увидела Рибаса.
– Джузеппе, а мне сказали, что ты совсем плох и даже не ходишь…
– Верь тому, что видишь, – ответил бригадир. – Раздевайся. Идем в гостиную.
– О, нет.
Он заставил ее снять шубу, ввел в гостиную, где она просидела с четверть часа, вздрагивая, когда за дверью слышался шум. Рибас узнал, что лавка ее процветает, что у Руджеро есть знакомства в таможне и связи с итальянскими купцами.
– Вышла ль ты замуж? – спросил Рибас, а Сильвана вдруг принужденно рассмеялась:
– Я вышла бы за того красавца, с которым познакомилась в Ливорно двадцать лет назад.
Бог мой! С тех пор, как он впервые увидел ее в «Тосканском лавре» прошла целая жизнь! Но, казалось, Сильвана ничуть не изменилась и все так же была хороша. Поистине – флорентийские женщины не стареют.
– Ты все-таки плохо ходишь, – сказала она уже в прихожей. – Я привезла тебе вино с цикутой. Обязательно пей натощак и на ночь.
Неаполитанский посланник был единственным, кому нанес визит Рибас. Герцог Серракаприола, женившийся на дочери генерал-прокурора Вяземского (допрашивавшего в свое время Тараканову) принял бригадира весьма сдержанно. Может быть, посол с досадой вспоминал свою наивность, когда в Неаполе расспрашивал Рибаса о ритуале целования руки Екатерины? Или люди Ризелли успели «охарактеризовать» бригадира должным образом? Ведь герцог слыл человеком добродушным и веселым. Но с Рибасом он заговорил о делах торговых:
– Я считаю свою миссию в Петербурге не очень удачной. Посудите сами. Торговый трактат подписан, но он не действует, как должно. Мы везем из Неаполя оливковое масло, изюм, лимонный сок, свежие и соленые лимоны. Но везем на судах Англии или Дании. Флот Неаполя оставляет желать лучшего.
– Зато доходы наших негоциантов велики, – отвечал Рибас. – На них со временем и корабли начнут строить.
– Доходы? Пошлина уменьшена лишь в Черноморских портах. А там из-за войны нет возможности получать эти доходы!
«Вот оно что, – догадался бригадир, – герцог сейчас пожелает узнать: долго ли продлится война с турками? По его мнению, офицер штаба Потемкина, это должен знать». И действительно, герцог спросил: