От гордости за свое знание он важно вскинул голову, руки сложил на груди и чуть было не вылетел на ухабе из экипажа.
– Держись. Иначе нам придется продолжать разговор в лазарете.
– Кес знает, как держаться. Кесу палец в рот не клади.
В адмиральской приемной стояла благословенная прохлада. Рибас велел дежурному принести малиновой воды.
– Э, нет, – сказал Кес. – Пусть вина несет.
Рибас распорядился.
– Откуда же в городе фальшивое серебро?
– Кес думает, что из Тавриды. Кес замечал: как оттуда приходят суда, то у купцов появляются фальшивые деньги. А отличить поддельную монету могу только я Это тонкое дело, и Кес его знает.
– Сядь и напиши обо всем, – предложил адмирал. – А завтра пойдем в таможню и будем проверять корабли из Тавриды.
– Зачем? От этого только вред будет. Фальшивое турецкое серебро охотно принимают и в Персии, и в Константинополе, и в Басре. Да по всей Аравии. Там тоже отличить не могут и дают за это серебро любой товар.
– К чему ты клонишь?
– Я могу чеканить фальшивую монету. Мне нужно двадцать ремесленников – я их научу. И еще сорок работников. Дайте Кесу шестьдесят человек и он начнет чеканить турецкое серебро в Одессе! Вы будете не чугуном торговать, а вывозить мешки моих монет и иметь любой товар.
– Значит, дело за малым?
– За серебром? У императрицы серебро дешево. Кес считает: выгода будет семикратной, если не больше.
– Дело за малым: найти для нас с тобой подходящий каземат.
– Риск есть. Но дело надо вести секретно.
– Пей вино и забудь о своей затее, – сказал адмирал и подумал: «Не на эти ли фальшивые деньги шкипер Спарпато нанимал людей и скупал ружья – Ризелли в Петербурге был без средств».
Кес проявлял предприимчивость не только в немыслимых предприятиях. Он быстро построил дом, завел контору, купил волов, повозки, сдавал их внаем. Купил землю в Тираспольском уезде. Для греков-поселенцев стала необходимость назначить предводителя, и Рибас рекомендовал Зубову Афанасия.
В конце сентября пришло печальное известие от Насти о смерти Бецкого. Жена писала, что он умер, как дитя, не сознавая, что умирает, и не понимая, где находится. Настя благодарила бога за то, что ее благодетель и покровитель за три года до смерти распорядился похоронить его при Невском монастыре, оставив шесть тысяч навечно для содержания надгробия в чистоте и порядке. Настя советовала мужу приехать, ибо предстояло уладить дела с наследством.
Но заботы не отпускали Рибаса. Планы межевания городской земли и выпасов закончены не были, хотя все лето землемер Чуйка бегал с инструментом и бил вешки. Границу города определяла теперь вспаханная полоса. Вдоль моря с севера на юг городские земли с выпасами занимали 12 верст, а от берега моря вглубь степи 6 верст.
Михаил Кирьяков со своими подручными сбился с ног, составляя ревизские сказки, и сообщил адмиралу сведения, что в Одессе проживает 2350 человек обоего пола. Из них мужчин представляли 84 российских купца, 1218 мещан, 159 евреев, 129 греков, 33 болгарина. Слабого пола в купечество записалось 65, в мещане 457, евреек числилось 96, гречанок 100, болгарок 28. Женщин в городе проживало вдвое меньше, чем мужчин. Но в истинности ревизской сказки адмирал усомнился:
– Где в Одессе ремесленники, мастеровые, работники, крепостные, слуги? Думаю, эту сказку надо заново составлять.
Еще весенним рескриптом Екатерина ссудила деньги на строительство соборной церкви Святого Николая, и в Одессу на закладку храма приехал митрополит Гавриил. Ему освободили покои в офицерском доме, и купцы, мещане валом повалили под сень митрополичьего креста и жаловались на пьянство полкового священника отца Евдокима, на то, что церковь Святой Екатерины у казарм строится спустя рукава, а единоверцы-греки просили помощи, чтобы ставить храм Святой Троицы и Спиридона Тримифутского в южном предместье. Гавриил совещался с адмиралом.
– Вместо впавшего в греховность отца Евдокима я пришлю протоирея Георгиевского, священника и дьячка. Старосту пусть приход выберет из достойных прихожан.
– Жаль отца Евдокима. Он тут с первого камня.
– Епитимью на него наложу, – сурово обещал Гавриил. – А вы помогите свечной завод поставить. А доход от продажи свечей и тарелочных доброхотных денег и будет способствовать Божьему промыслу в граде Одесса. Не хлебом единым жив человек, а у вас на пекарню тыща рублей отпущена грекам, а на их храм всего пятьсот.
– Это исправим, – обещал адмирал.
Суворов по-прежнему не оставлял своим вниманием Рибаса. Из Варшавы прислал секретные артикулы переговоров Пруссии и Франции, мир между которыми был заключен в Базеле. В свою очередь адмирал уведомлял фельдмаршала о константинопольских настроениях и сетовал, что гребной флот вконец износился за шесть лет, а новых судов нет.