Янгхазбенд навязал тибетскому регенту и Национальному собранию Англо-тибетскую конвенцию, по которой тибетцы признали границу с Сиккимом, согласились открыть два новых рынка, срыть укрепления между Гьянцзе и индийской границей, выплатить в течение 75 лет контрибуцию в 75 лакхов рупий и не иметь сношения с иностранными державами (кроме Китая) без согласия Британии. Последний пункт был направлен главным образом против России. В сентябре 1904 г. военная экспедиция покинула Лхасу. Вторжение стоило жизни около 2700 тибетцев[33]. Правда, позднее британское правительство, опасаясь портить отношения с Россией, смягчило многие пункты конвенции.
Частично из-за поражения России в войне с Японией страх перед Россией в Британии в это время слабел перед лицом новой угрозы — экспансионистской Германии. 31 августа 1907 г. министры иностранных дел сэр Эдуард Грэй (через посла в Петербурге сэра Артура Николсона) и граф Александр Извольский заключили тайную конвенцию об Иране, Афганистане и Тибете. Две державы договорились воздерживаться от вмешательства во внутренние дела Тибета, не искать там концессий на строительство железных дорог, разработку недр или прокладывание телеграфа, не держать там представителей, а сноситься с Лхасой только через Китай, в зависимости от которого она находилась. Афганистан русские признали лежащим в британской сфере влияния, обязавшись не отправлять туда агентов и осуществлять все политические сношения с Кабулом через Лондон, хотя имели право торговать там; британцы обязались не давать Кабулу проявлять враждебность в отношении русского правления в Средней Азии. Относительно Ирана две державы обязались уважать его независимость и позволять другим странам свободно торговать там, но поделили его на сферы влияния, обозначив между ними нейтральную зону. Россия получила север и центр с Тегераном, Тебризом и Исфаханом, а Британия — юг, включая вход в Персидский залив. Грэй уверял, что Британия от сделки выиграла, хотя «ястребы» в обеих странах осуждали конвенцию как крупную уступку противнику.
«Однако что бы ни думали о ней критики, англо-русская конвенция 1907 г. наконец привела Большую Игру к завершению. Две противоборствующие империи наконец достигли пределов своей экспансии. Тем не менее в Индии и дома (в Британии. — К.Ф.) ещё сохранялись подозрения относительно намерений России, особенно в Персии, которую Санкт-Петербург продолжал сжимать жёсткой хваткой. Однако этих опасений было недостаточно, чтобы власти Индии почувствовали серьёзную угрозу. Русское пугало наконец положили отдыхать. Большая Игра заняла большую часть столетия и стоила жизней многим смельчакам с обеих сторон, но в конце концов была разрешена посредством дипломатии»[34].
Разрешена ли? Так казалось в августе 1914 г., когда британцы и русские оказались союзниками в Азии и Европе. Однако время Николая II кончалось. Октябрьская революция привела к краху всего Восточного фронта от Балтики до Кавказа, большевики разорвали договоры своих предшественников, сделав пустой бумажкой и англо-русскую конвенцию 1907 г. Когда Ленин поставил целью зажечь Восток с помощью марксизма, Большая Игра возобновилась в новом облике и с новой энергией.
5. Гонка за древности Синьцзяна
Параллельно с геополитической Большой Игрой держав в Центральной Азии со второй половины XIX в. набирала обороты ещё одна «игра» — соревнование европейских учёных за доступ к материальным (и духовным) остаткам древних цивилизаций, прежде существовавших в этом регионе. Особое место в этой научной гонке заняла территория современного Синьцзян-Уйгурского автономного района.
В глубине Центральной Азии, где «Китай теперь испытывает своё ядерное оружие, раскинулся океан песка, в котором некогда бесследно исчезали целые караваны. Более тысячи лет пустыня Такла-Макан пользовалась среди путешественников недоброй репутацией. С трёх сторон её окружает ряд высочайших горных систем мира (с севера Тянь-Шань, с запада Памир, с юга Каракорум и Кунь-Лунь), а с четвёртой — пустыня Гоби, поэтому даже приблизиться к Такла-Макану — дело опасное. Исследователь Свен Гедин называл Такла-Макан худшей и опаснейшей пустыней в мире, а сэр Аурэл Стайн считал пустыни Аравии по сравнению с ней «ручными». Ещё великий китайский путешественник VII в. Сюань Цзан упоминал о страшных песчаных бурях этой пустыни. По красочному описанию британского генерального консула в Кашгаре в 1920-е гг. сэра Клэрмонта Скрайна, дюны Такла-Макана подобны уходящим за горизонт гигантским волнам окаменевшего океана.