На самом деле недовольство существующим положением имело ещё более массовый характер.
В отличие от активного диссидентства пассивная оппозиция находилась на самых разных этажах советского общества, в том числе внутри партии, в партийном и государственном аппарате.
«Происходила своеобразная деидеологизация руководства (и кадров в целом), — пишет бывший работник аппарата ЦК КПСС К.Н. Брутенц, — эрозия его «марксистско-ленинской идейности, в верности которой клялись более всего. Причём в этом процессе — как это ни выглядит парадоксально — руководство и аппарат опережали значительную часть общества»[1133].
В результате этого «идеология становилась маской, скрывавшей безыдейность вождей»[1134].
Вот, например, откровения уже известного нам А.С. Черняева: «У меня не то что принципов, у меня убеждений никогда не было. Да, я был 48 лет членом партии, но никогда — убеждённым коммунистом»[1135]. И это признание человека, который долгие годы работал в Международном отделе ЦК КПСС и даже был заместителем заведующего отделом, человека, который курировал международное коммунистическое движение.
«Деятели, — утверждал А.Н. Яковлев, проработавший в аппарате ЦК КПСС около двадцати лет, причём не где-нибудь, а главным образом в Отделе агитации и пропаганды, — были разные: толковые, глупые, просто дураки. Но все были циники. Все до одного, и я — в том числе. Прилюдно молились лжекумирам, ритуал был святостным, истинные убеждения держали при себе»[1136].
Утверждая, что в аппарате КПСС никто не верил в коммунистические идеалы,
А.Н. Яковлев, по всей видимости, сгущал краски. Но то, что отмеченное им двоедушие существовало и имело массовый характер, не вызывает сомнения. Существование «двоемыслия», а то и «троемыслия» среди своих коллег по аппарату ЦК КПСС признавал и К.Н. Брутенц[1137].
«По моим наблюдениям, — читаем мы в его воспоминаниях, — среди членов руководства второй половины 70-х годов доктринально «заряженными» — конечно, по-разному — оставались лишь Андропов, Суслов, Пономарёв и в какой-то мере Громыко»[1138].
Таким образом, получается, что из примерно 25 человек, входивших в высшее руководство партии, по мнению К.Н. Брутенца, только четверо сохраняли доктринальную приверженность марксизму. Уже одного этого достаточно, чтобы понять масштабы идейного перерождения руководства.
Генри Киссинджер вспоминал, как во время встречи с М.С. Горбачёвым, которая состоялась в начале 1989 г., Михаил Сергеевич заявил, что «они с Шеварднадзе» (первый секретарь ЦК Компартии Грузии) ещё «где-то в 70-е годы пришли к выводу, что коммунистическую систему следует изменить с головы до ног»[1139]. Более того, по свидетельству Г.Х. Шахназарова, однажды в его присутствии М.С. Горбачёв заявил: «Разорили страну, народ держали впроголодь, запороли сельское хозяйство… Какой это к чёрту социализм»[1140].
Однако и в 70-е, и в 80-е годы Михаил Сергеевич продолжал клясться в верности этому несуществующему социальному строю.
Факт подобного двоедушия нашёл отражение в одном из интервью Э.А. Шеварднадзе. Он признался: открыто мы говорили одно, в узком кругу — другое. «На вопрос, когда примерно началось такое неформальное общение», Эдуард Амвросиевич заявил: «Я бы особенно выделил 1975 и 1976 годы и более позднее время. К началу 80-х годов нам уже всё было вполне ясно. Первый вывод, к которому мы пришли, заключался в том, что необходим серьёзный ремонт»[1141].
На самом деле к началу 80-х годов Э.А. Шеварднадзе думал уже не о ремонте советской системы. Когда в 1981 г. историк Г. Шарадзе обратился к нему с предложением о приобретении в США архива грузинского меньшевистского правительства, срок хранения которого истекал в 2000 г., Эдуард Амвросиевич заявил, что он может не беспокоиться, к тому времени советской власти в Грузии уже не будет[1142].
Имеются сведения, что не считал советское общество социалистическим и шеф КГБ. «По крайней мере, дважды в моём присутствии, — вспоминал о Ю.В. Андропове Г. Корниенко, — он говорил примерно так: какой там, к чёрту, развитой социализм, нам до простого социализма ещё пахать и пахать»[1143].
1135
Черняев А.С. «Хочу сказать правду» // Еврейское слово, 2005. № 18 (241); электронная версия: http://archive.is/nucAK 1112
1136
Яковлев А.Н. Большевизм — социальная болезнь XX века // Черная книга коммунизма. Преступления. Террор. Репрессии. Пер. с франц. М., 2001. С. 13.
1141
Харт Г. Россия потрясает мир. Вторая русская революция и её воздействие на Запад. М., 1992. С. 94.
1142
Виноградов Б. Шеварднадзе знал о крахе коммунизма в 1981 году // Известия. 1997.11 октября.