Скандал, возникший вокруг клуба, связывали с назначением Джона Негропонте на пост директора национальной разведки. Можно считать тогдашнее унижение Перла, Пайпса и компании результатом игры кланов, в которой победил «просаудовский клан», но у Буша и Негропонте могли быть и другие поводы для «прикрытия лавочки» (позже открывшейся снова). Начнём с того, что Лофтус и Ааронс приписывали профашистские симпатии не только Прескотту Бушу — отцу Буша-старшего, имевшего отношение к IG Farbenindustrie, но и всему семейству Бушей. Эти симпатии, в свою очередь, притягивались за уши к контактам Белого дома с «Братьями-мусульманами», начатыми Эйзенхауэром. Те же симпатии приписывались (якобы также насквозь антисемитскому) семейству Кеннеди, а следующими «виноватыми» были Никсон и Киссинджер вместе с Рокфеллерами и Джимми Картером. Это несмотря на то, что Рокфеллеры, «архитекторы» приручения Саудовской Аравии вместе с Даллесами, терпеть не могли Никсона и спровоцировали Уотергейтский скандал для его устранения. Но у авторов всё «складывается»: Никсон дружил с католическим кардиналом Нью-Йорка.
Джон Лофтус на многочисленных конференциях в Иерусалиме постоянно подчёркивал, что он не еврей, а ирландец-католик, однако эта «объективность» выдавала с головой истоки его предвзятости. Доказательная база всей серии книг строится на постулате о том, что коварные британцы, душители (ирландской) свободы, намеренно «продали» Америке собственную сеть «арабов-фашистов». В эту категорию зачисляются без каких-либо различий и «Братья-мусульмане», и саудовские ваххабиты.
Изначальная ригидная концепция, возводящая фактор нефти в абсолют, а германское происхождение (в том числе Киссинджера) — в отягчающее обстоятельство, с каждой книгой обрастала новыми доказательствами, притягиваемыми за уши. При этом Лофтус регулярно настаивал на том, что его версия американской истории XX века ни в коем случае не является теорией заговора. Несмотря на то, что его логика полностью соответствовала критериям теории заговора, составленным сочувствующим ему Пайпсом — только вывернутой наоборот, не «жидомасонского», а антисемитского и антиизраильского.
Как и в случае с Мореншильдтом, критикам книги не хватает профессиональной экспертизы. Любой представитель московской психиатрической школы описал бы Лофтуса как классического паранойяльного психопата. Его взгляд узконаправлен, как луч стационарного прожектора, и всё новые детали выискиваются из того же поля зрения, определённого абсолютно субъективными, произвольными критериями. Он видит в политике США 1920-х гг. Рокфеллеров и Бушей, но в упор не замечает Варбургов. Он видит взаимосвязанные интересы британского и голландского семейств, но в упор не замечает семейств Габсбургов и Ротшильдов. Он фиксируется на английских играх с арабским духовенством, но в упор не замечает французских игр. Он фиксируется на сырьевом лобби Республиканской партии и в упор не видит нарколобби Демократической партии. При этом когда реальность входит в грубое противоречие с его схемами, он не пытается признать хоть единственную собственную ошибку, а пытается притянуть реальность за уши к своим схемам.
Соглашаясь на председательство в Intelligence Summit, разоблачитель корпоративных интересов не был смущён тем фактом, что эта структура финансируется из сомнительных источников. Его «луч прожектора» этого не улавливал — как и явной неадекватности ряда других приглашённых ораторов с собственными концептами иракской и сирийской угрозы. Вполне уместно предположить, что Негропонте «закрыл лавочку» просто по той причине, что участие крупных чинов в экстравагантной тусовке компрометировало разведывательное сообщество в целом.
Как интерпретирует Лофтус итоги «арабской весны», имеющие измеримый экономический, явный геополитический и впечатляющий культурный результат? Он их сводит к «глупости на 90 % и интересам на 10 %» (36).
Он утверждает, что весь замысел арабской трансформации якобы преследовал цель «выращивания» либеральных арабских партий, а провал этих либералов и триумф «Братьев-мусульман» якобы является «просчётом Freedom House» и IT-менеджеров. Несмотря на то, что уже в 2007 г. и в Совете по международным отношениям, и в Госдепе США сложился полный консенсус относительно ставки на «Братьев». Несмотря на то, что семья Саудов смертельно боится повторения египетского опыта и всемерно старалась помешать в Египте победе этих «Братьев».
Пресловутые 10 % экономической подоплеки Лофтус сводит исключительно к нефти. Несмотря на то, что пресловутые Рокфеллеры давно ушли с сырьевых рынков. Несмотря на то, что демократ Барак Обама чаще и дольше общается с Хамидом Карзаем, чем со всеми аравийскими монархами вместе взятыми. Несмотря на то, что даже такой прожжённый ооновский бюрократ, как Антонио Мария Коста, прямым текстом заявил ещё в январе 2009 г. в интервью венскому журналу «Профиль»: «Во многих случаях деньги, поступающие от наркотиков, являются единственным на данном этапе ликвидным инвестиционным капиталом. Во второй половине 2008 г. ликвидность была главной проблемой банковской системы, и, таким образом, ликвидный капитал стал важным фактором» (37).