- Ребята опять работают что-ли?
- Да нет, просто прогуляться решили.
Кошмар. И как в такой холод можно добровольно выходить из дома, да ещё и после двух рабочих дней подряд?
Я сидела на краю ванны и потирала замерзшие ноги, неустанно матеря воду, которая уже пять минут как не хотела нагреваться. Как только температура стала хоть чуть-чуть соответствовать слову "теплый", я с удовольствием погрузила свое тело, голову и мысли в ванну и принялась разглядывать трещины на потолке, представляя себе очертания разных странных предметов. У меня было ещё примерно три с половиной часа до встречи. В горле со вчерашнего дня застыло сладкое ощущение осознания этого, и я слабо улыбнулась своим мыслям.
Рассыплется медленно жизнь серебром,
На кладбище души потонут в эфире,
И солнце погаснет,
Но только потом.
Сейчас есть одни только мы в этом мире.
Я резко села и начала отжимать волосы, стараясь закрепить строки, бегущие в моей голове. Нельзя упускать мысли, любые, иначе моя муза обидится и уйдет в запой, оставив меня совсем одну. Мама учила меня этому с самого детства. Я схватила с крючка первое попавшееся полотенце и наскоро вытерлась, после чего замоталась в него же и бегом побежала в комнату. По дороге чуть не налетела на Лину. Конечно, ведь когда надо торопиться, у тебя на пути встанет все, что можно и нельзя.
- Психанутая, - растерянно бросила она уже мне в спину. Цель была достигнута, и вот мои еще мокрые пальцы рылись в ящике в поисках чистого листка, после чего схватили только что купленный карандаш и зафиксировали то, что успели:
Я чувствую запах корицы и кофе,
И боль отступила, исчезла в тумане,
Забыты на кафеле капельки крови,
Не знаю, на небе я или в капкане.
Мне хочется слушать все время твой голос,
Смотреть, как с гитарой ты солнце встречаешь.
С тобой не страшна мне глубокая пропасть,
Ты мощным крылом от нее защищаешь
Меня.
Ты последний из прошлого лучик,
Напомнишь всегда о тех светлых деньках,
Когда, без сомнения, все было лучше,
Когда я не ведала, что значит страх.
Я помню ту сладкую мира картину,
И ты, как тогда, обнимаешь меня.
Ты будешь со мною, ведь правда, любимый?
Я так не хочу оставаться одна.
Я улыбнулась сквозь слезы и сложила принадлежности обратно в ящик. Кривовато-косовато, но зато от сердца. Вода, стекающая с моих волос уже успела образовать лужицу, на которой я благополучно поскользнулась и чудом не ударилась головой об угол кровати. На звук падения пришла Лина и со смехом помогла мне подняться. А потом вдруг нахмурилась:
- У тебя губы с лицом сливаются. Ты нормально себя чувствуешь? - я думала, что голова кружится из-за того, что в ванной было слишком жарко, но теперь сама почувствовала, как падает давление. Ну конечно, я ведь ни разу нормально не ела за последние два дня.
- Все хорошо. Просто слабость, - улыбнулась я и пошла открывать окно, после чего навзничь рухнула на кровать и глубоко вздохнула несколько раз. Лицо и руки снова почувствовали прилив кислорода в кровь, и я повернула голову. По узорчатым серым обоям медленно проползал маленький паучок, цепляясь лапками за невидимые выступы. Он продвигался все правее и выше, дрожа и переставляя многочисленные конечности, а мне было приятно лежать и наблюдать за ним, пока поле видимости не закрыли мои веки, и я, к своему удивлению, снова заснула.
***
Уже пару минут мой взгляд радовала цветастая занавеска, раздуваемая ветром прямо перед глазами. За окном было пасмурно. В горле стояло небольшое волнение. Скоро придет Маар, и я больше не намерена откладывать этот разговор. С самого начала я была шокирована родом его деятельности, и уж тем более перспективой помогать ему в