Что происходит? Она полностью изменилась. Что стало с той тихой и испуганной девушкой? И откуда она знает имя моей жены? Я запрыгнул на мусорный бак и ухватился за край стены. Подтянулся, перевалился через нее и рухнул в кучу мусора на противоположной стороне. Алисы уже не было видно. Все равно, надо ее найти. И дело тут не в конверте. Просто я хотел ее найти. Хотел, чтобы с ней все было в порядке. Скрипнув зубами и выбравшись из кучи мусора, я побежал вперед по проулку…
- Шесть негритят пошли купаться в море, – бубнил себе под нос «Шляпник». - Шесть негритят резвились на просторе. Но вот одного из них выпотрошили! – он истерически засмеялся. – Да, выпотрошили как свинью! – крутанув бритву, он вскочил на ноги. – Пять негритят пошли купаться в море. Пять негритят резвились на просторе! – он продолжал дико смеяться.
- Тц, тц, тц… - процокал языком Кролик, глядя на «Шляпника». - Может быть успокоишься?
- Как я могу быть спокоен! – тот посмотрел на него дикими мутными глазами. – Спокоен! Когда ОН вмешивается в мою… Слышите? МОЮ пьесу! – он щелкнул бритвой. – Я никому не позволю мне мешать…
- Но воля Королевы… - задумчиво протянула кошачья голова.
- К черту ее! – отмахнулся «Шляпник». - Я устал просто наблюдать! Устал! – он дико смеялся, брызжа слюной. – Я иду за ними! Я сам дарую им…
- Искупление! – дико взвизгнул Кролик и подошел к чокнутому. – Мы даруем им ИСКУПЛЕНИЕ!
- Ну… - Гусеница выдохнула сизый дым. – Думаю, нам придется поддержать их.
Кошачья голова смотрела на них, прищурив единственный глаз.
- Ну хорошо… - кот появился полностью, потянулся, мурлыкнул. – У меня тоже маленькое дельце к мистеру Фросту…
Я добежал до конца узкого проулка и сделал шаг вперед, но… Но вопреки всем ожиданиям впереди оказалась не широкая улица. И не обрыв с бездонной пропастью. Нет… Я снова стоял на ковре из желтой опавшей листвы. Стоял посреди небольшого пяточка, окруженного невысокой кирпичной стеной. А передо мной было надгробие. В виде статуи, изображающей ангела. Отвалившееся крыло все так же лежало рядом. Надгробие было старым и растрескавшимся. Поросшим мхом. Перед ним стоял на коленях седой мужчина.
- Я все время прихожу сюда в этот день, – сказал он вдруг. – В день ее рождения, – мужчина с трудом поднялся.
- Кто вы?
Он, молча, повернулся ко мне. Он… Я… Это был я сам. Постаревший на несколько десятков лет. Яркие, живые зеленые глаза смотрели на меня с морщинистого лица.
- А вы чувствуете вину, мистер Фрост?
Лицо старика медленно начало меняться. Морщины разгладились. Зеленые глаза превратились в черные пропасти. Седые волосы почернели. Еще мгновение и передо мной стоял человек в черном костюме. Тут же пахнула жаром и запахло серой.
- Вижу, дела у вас неплохо, мистер Фрост, – он улыбнулся.
Я только сейчас увидел его зубы. Белоснежные, острые словно иглы клыки. Он сделал шаг ко мне. Запах серы стал сильнее.
- Вы сбиты с толку? – он пошел вокруг меня. – Смущены? Вас мучают сомнения? – он остановился. – О да, мистер Фрост! Липовая история болезни. Девушка, которая так сильно изменилась… А быть может дело в Вас?
- Не понимаю о чем вы, – я смотрел прямо на него, но в глаза заглянуть боялся.
- Я о Вас, мистер Фрост. О Вас, – он вздохнул. – Видимо, нам придется продолжить нашу маленькую игру. До встречи, – он щелкнул пальцами.
Последовала яркая вспышка. Я зажмурился.
2
Открыл глаза. Вокруг был все такой же плотный туман. Снег, по-прежнему медленно кружась в воздухе, падал на землю. Я поежился. Если не раздобуду какую-нибудь куртку, то точно околею. Медленно побрел вперед, с трудом разбирая дорогу в плотном тумане. К тому же начинало темнеть. Через пару шагов я наткнулся на забор. Жиденький забор из проржавевшей металлической сетки. Лезть через него мне не особо хотелось, и я побрел вдоль сетки с надеждой, что где-нибудь будут ворота. Моим надеждам суждено было оправдаться, и вскоре я наткнулся на покосившееся ржавые ворота. Толкнул воротину. С противным скрежетом она открылась и, не удержавшись на петлях, с грохотом рухнула на растрескавшийся асфальт. Я прошел в небольшой внутренний дворик. Туман стал послабее. Передо мной возвышалось пятиэтажное здание. Выцветший обшарпанный красный кирпич. Заколоченные гнилыми досками окна. Кое-где досок не было, а стекла были попросту выбиты. Облезлая, некогда ярко синяя парадная дверь словно приглашала войти в здание. Резкий порыв пронзительного холодного ветра прогнал прочь мои раздумья, и я поспешил внутрь.