— Наш человек, — согласно кивнул я, глядя на то, как из бани на улицу выходит Попов, с накинутой на плечи простыней и автоматом наперевес. — И в туалет с оружием, и в баню.
— Ты его почистить не забудь, а то заржавеет! — рассмеялся Жижа, с улыбкой глядя на вояку, которого ничуть не смущала нагота. — Так вот, ты про Хриплого кажись спрашивал? Он сейчас с группой в городе. Дела у них там, потом на рынок заскочат. А так, на периметре остался я, да бабехи, кто посноровее. Сейчас же время такое, сам понимаешь.
— Ну да, когда женщина берет оружие в руки, чтобы защищать свой дом, значит где-то история свернула не туда, — усмехнувшись, отпил из кружки уже порядком поостывший чай.
Алкоголь тут тоже имелся, но как-то напиваться в мои планы не входило, хотя и хотелось. Вон, Женька уже позволил себе расслабиться, пригубив немного местной настойки на шиповнике. Ох и хорошо. Марьянка, бабка местная, моя ровесница, кстати, отличные настойки варит. На брагу не похоже, да и самогонкой не особо отдает. Пьется легко, как компот, да и голова потом не болит, но так легко на душе становится. И ведь, ведьма старая, не делится рецептом варева. Говорит, что с собою в могилу утащит. Так и не долго ей осталось. Когда уж все завертелось, внучки перестали к ней приезжать, а сама она ни огород вскопать не может, ни дров наколоть. Старая стала, полуслепая, только и может, что от кровати до печки дойти, чтоб сворить что. Благо хоть, мужики деревенские, помогают ей, в меру возможностей. Ну а сейчас, с барского, Поповского плеча, пять солдатиков за несколько часов ей поленницу-то заполнят.
Уже поступало предложение, со стороны бабушек, чтоб солдатики тут и оставались. Мол, огороды всех прокормят, а с такой оравой работяг, им всяко сподручнее будет, нежели, самим везде копаться. Да и почти взвод, вооруженный и даже с бронетехникой, это ж целая армия по нынешним меркам. И некоторые даже почти согласились, но суровый старшина построил личный состав перед проведением банных мероприятий и довел крайние инструкции.
— Местным доверяем, но, блять, проверяем, — негромко объяснял он, буравя суровым взглядом особо слабовольных молодых пацанов. — Мы не дома. Где теперь наш дом, хуй его знает. Оставаться на территории, непонятно кому подконтрольной, опасно. Поэтому экипажники, ночуете в технике. Броню загоняем в один двор. Ставим растяжки на подход, личный состав будет расквартирован по периметру, чтобы в случае нападения или какого иного кипиша, коробки смогли подойти одинаково быстро ко всем. Если потребуется, забор танком снесем. Связь поддерживаем через станции с ППРЧ, станция обязательно должна находиться у дежурной смены. Мы с лейтенантами дежурные, доклад от постов раз в пятнадцать минут. Если не доложили, ждем три минуты и врываемся в дом, делая пролом в стене выстрелом с орудия танка. Булки не разжимаем, это еще не тылы, просто кратковременная передышка.
То ли авторитет Попова был настолько высок и непоколебим, то ли остатки группы действительно вникли в суть инструкций, но больше с бабками никто особо не говорил. Помогали конечно, кому воды натаскать, кому дров нарубить, а кому и просто порядок навести и какой сарай разобрать. Может оно и правильно, да и я бы, скорее всего, на месте старшего прапорщика, так же бы распорядился, но отчего-то неприятное, гадкое ощущение зыблется. Вот и делай добро, помогай сынкам, чтоб они потом на стариков с подозрением косились, ох, ебена мать, ну и времена. Того и гляди, даже к деду-одуванчику будут подходить с автоматом наготове. И будут правы.
Пока ребятушки расквартировывались, оставшиеся в поселке мужики да бабы, так же взяли их под контроль, на случай если вояки что удумают. Да, ружья против автоматов ничего не значат, однако на стороне местных численный перевес и знание застройки. Устраивать бойню никто не собирался, но все были готовы. Даже мне пришлось переложить пистолет в карман поближе, чисто на всякий случай.
Благо, что ночь прошла без проблем. Лишь под самый рассвет, всех вдруг разбудили гудки машин. Попов разбудил всех, вновь организовав построение личного состава, для пересчета и перераспределения по машинам. Выяснилось, что за ночь одному из бойцов стало плохо. На лицо, отравление химией.
— Сука, я ж говорил, команда газы, — злобно рычал старшина, растерзывая медицинскую сумку и высыпая рядом с раненым гору полупустых зеленых коробков. Противохимические комплекты нового образца. Ребята явно вмазывались из аптечек всем, чем только могли.