-… и сейчас Вильям переезжает в Лондон, чтобы учиться там.
— А ты?
— Я?
— Ты же тоже собирался где-то учиться, разве нет? — с улыбкой сказала она.
— Да, собирался… — Крис переменился в лице.
Элин коснулась его руки, чтобы что-то сказать, но замок входной двери щелкнул, прерывая ее на полуслове. Она вскинула голову и встала со стула.
— Это Артюр, — сказала она. — Подожди нас тут, я познакомлю тебя.
И она юрко скрылась за кухонной дверью, махнув напоследок густой каштановой копной. Крис нервно сжал челюсти. Отступившее волнение снова подкатило к нему комом в горле. Он понятия не имел, как ему вести себя, что делать и что говорить. Шистад хотел бы спрятаться за юбкой мамы, как он делал это в детстве, но кто-то внутри сильно бил ему под ребра, не давая поддаться этим мыслям.
Вдруг дверь открылась.
Первая в кухне появилась улыбающаяся Элин. За ней зашел мужчина средних лет. Он был худой, высокий. Его черные волосы вились крупными завитками и почти касались плеч, такие же черные глаза с интересом смотрели на Криса, а губы растянула приветливая улыбка.
— Крис, это Артюр, мой муж, — сказала она Крису. — Arthur, c’est Chris, mon fils, — на этот раз она обращалась к Артюру.
— Bonjour, — мужчина сделал шаг вперед и протянул руку для рукопожатия. — Ravi de vous rencontrer.
Крис тряхнул его руку и дежурно улыбнулся. Шистад французский не знал (зато Хальвор говорил на нем свободно, вот это ирония), но понял, что это была стандартная фраза выражения радости встречи.
— Bonjour, — выдал Крис свой максимум, уповая, что звучало это не так убого, как ему казалось.
— А это Леа, — в кухню, хватаясь за палец Элин, вошла девочка не старше трех лет. Она была черноглазой, с пышными темными кудрями, завязанными в два высоких хвостика. Леа смотрела на Криса с недоверием и любопытством. Он тоже не сводил с нее взгляда. Только глупый не отметил бы очевидного сходства Леа с Артюром.
— Это твоя сестра, Крис.
Крис уже понял это, однако, когда Элин подтвердила его догадку, его словно бы холодной водой окатили. Он совсем растерялся и совершенно не знал, как ему себя вести.
— N’aie pas peur mon cherie, — шептала девочке Элин. — С‘est Chris, il est ton frère aîné.*
Она подвела девочку к Крису. Он хотел улыбнуться, чтобы она не пугалась его, но мышцы лица онемели и отказывались слушаться. Огромного мужества ему стоило согнуть колени и заставить себя присесть перед ней. Леа изучала его так пристально и сознательно, будто жила на этой земле не пару лет, а несколько десятков.
— Привет, — по привычке Крис выпалил на родном норвежском.
Девочка заморгала огромными глазами, удивившись то ли голосу Криса, то ли незнакомому языку, то ли просто тому факту, что Крис вообще умеет говорить.
— Будем дружить? — Крис не знал, как сказать это на французском, потому сказал на каком умел. Это все же лучше, чем ничего. Тем более даже он знал, что долгое молчание никогда не способствовало завоеванию детского доверия.
Он протянул ей раскрытую ладонь и стал ждать. Птица в его груди неспокойно трепыхала. Крис вдруг подумал, что отказ со стороны Леа долбанет по нему больнее, чем следовало бы. Девочка не спешила. Смотрела то на маму, на на отца, то на Криса и на протянутую им руку. Шистад видел в ее огромных черных глазах, как двигаются шестеренки в ее голове.
Минуты ожидания казались невыносимо долгими, но тут Леа шевельнулась. Маленькая пухлая ручка взметнулась вверх и шлепнулась о ладонь Криса, которая на ее фоне казалась просто огромной. С Криса словно сняли заклятие оцепенения. Он улыбнулся и легонько пожал ее крохотною ручку. Леа в ответ благосклонно хмыкнула и что-то тихонечко залепетала на родном языке.
— Что она говорит? — спросил Крис шепотом.
— Спрашивает, не хочешь ли ты посмотреть с ней мультик про Леди Баг и Супер Кота, — разъяснила Элин. — Она его каждый день смотрит, как приходит из садика.
— С удовольствием, — Крис согласно кивнул и улыбнулся.
Девочке перевод не понадобился. Обхватив рукой его большой палец, она повела его в гостиную, где забралась на диван и по-хозяйски похлопала рядом с собой. Элин включила телевизор и тоже села рядом.
Чтобы привыкнуть к Крису, Леа потребовалось немного. Уже через десять минут девочка звонко смеялась, сидя у него на плечах, и весело теребила его волосы.
________________________________________________________________________________________________
*N’aie pas peur mon cherie. С‘est Chris, il est ton frère aîné — Не бойся, моя дорогая. Это Крис, он твой старший брат.
========== Глава 32 ==========
Крис жил у Элин уже две недели. Она водила его по Сен-Мало, показывала ему крутые места и очень интересно рассказывала об истории города, архитектуре, местных обычаях и знаменитых жителях. Крису казалось, что не было в мире вещи, которую Элин не знала. Ее рассказы не были похожи на скучные вещания экскурсовода. Элин умела завлекать, интонировать, обволакивать своим глубоким голосом все пространство, приковывая к себе чужой слух и, так как она всегда выглядела превосходно, взгляд.
Между своими рассказами она говорила Крису о том, как рада, что он к ней приехал, как она жалеет об упущенном времени и как ей хочется его восполнить. Крис не мог поверить, что все это происходит с ним. Временами он был так счастлив, что забывал о предательствах, которые разом подкосили все его душевное равновесие.
С Артюром у них были довольно ровные отношения. Он выглядел доброжелательным, Крис тоже старался выжимать из себя все хорошие манеры, что были в нем заложены. Они разговаривали редко. Артюр не понимал Криса, Крис не понимал Артюра, и их обоих это вполне устраивало. Лишь иногда, когда Элин выступала переводчиком, они перекидывались парой слов.
Пусть Крис и не установил контакт с Артюром, но он видел, как тот относился к своей жене и дочери. Как и у всех семей у них случались ссоры, которые, однако, никогда не были разгромными и быстро забывались. Артюр обожал Элин, называл ее своей Музой и писал ее портрет (он сам сбился, какой по счету). Леа вилась вокруг своего отца как хвостик, ластилась и вечно висела на нем. Артюр от нее ни разу не отмахнулся, никогда не ссылался на занятость, даже когда и вправду был занят. Крис смотрел на него с уважением и некой грустью, потому что каждый раз возвращался в свое детство, где на просьбы поиграть почти всегда слышал отказ.
Леа очень быстро привыкла к Крису. Она часто обнималась с ним и радостно, с каким-то детским восторгом называла его «mon petit frère”. Крису ее детская любовь ужасно льстила. Он настолько обожал эту мелкую прилипалу, что сам не заметил, как в нем проснулся инстинкт старшего брата. Когда Элин рассказала ему, как один мальчик вручил Леа цветок и смачно чмокнул в щеку, Крис строго нахмурился и поймал себя на мысли, что уж очень хочет взглянуть на этого мальчика.
Эта семья казалась ему роднее той, в которой он прожил восемнадцать лет. Это осознание пробуждало в нем тяжелые мысли и сомнения. Он хотел рассказать о них матери, но все не находил нужного момента. А еще боялся ее реакции. Страх того, что однажды он сделает что-то не так и мать отвергнет его, жил в нем как червь в яблоке, сжирая изнутри. Эти мысли отражались у него на лице, и Элин не могла их не замечать.
— Крис, — позвала она как-то раз вечером, когда они вышли на вечернюю прогулку.
Элин привела его на пляж, где огромный красный диск уже закатывался за горизонт, окрашивая тяжелые плотные облака в фиолетовый и прокладывая тонкую дорожку по потемневшей воде. Она сняла с себя легкие туфли и зашла в прохладную воду, зарывая пальцы в песок. Легкий ветер колыхал ее волосы, а на лице застыло блаженное выражение.
— Что? — Крис заходить в воду не стал. Он плюхнулся на берегу там, где вода не доставала до его кроссовок совсем чуть-чуть.
— Ты много рассказывал мне о своих друзьях, но совсем ничего не говорил о девушках, — она посмотрела на него через плечо и лукаво улыбнулась. Ветер раздул ее широкую тунику из легкой нежно-розовой ткани.
Крис заметно напрягся, улыбка Элин завяла. Она вышла из воды, прошествовала босыми ногами к Крису и опустилась рядом, обнимая себя руками.