-Синтия Уокер, почему у тебя ожоги на шее?
-Мисс, у неё всегда куча ожогов. И её волосы, посмотрите, посмотрите!
Ребятишки в детском саду прыгают вокруг маленькой русоволосой девчушки, которая неуверенно перебирает прядку обожжённых волос. Строгого вида женщина наклоняется к девочке и спрашивает:
-Синтия, у тебя дома... кто-то пытался поджечь тебя?
Маленький зеленоглазый мальчик с руками, привязанными к батарее. Ему горячо и холодно одновременно, и никто не собирается помочь ему. Его кожа медленно обугливается. Худенькая, даже скорее, истощённая русоволосая женщина склоняется над маленькой девочкой, пытаясь её защитить. Женщина, ко всему прочему, находится на позднем сроке беременности. Высокий темноволосый мужчина наклоняется – в его руках зажигалка. Он дышит перегаром в лицо девочке:
-Ты же любишь играть с огнём, малышка Синтия?
Босой брюнет пробивается сквозь снегопад. Ему требуется помощь, ему больно, ему холодно. Продавщица в магазине наклоняется вперед, и в её глазах стоит ужас:
-Мальчик, где же твоя одежда?
Девушка с длинными русыми волосами наблюдает, как машина стремительно появляется из-за угла, нацеленная на маленького рыжего мальчика, который, улыбаясь, шагает по пешеходному переходу. Падающий самолет, кислородные маски, крики... Надежда на то, что когда-нибудь будет и другая жизнь, медленно затухает, оставляя лишь боль. Опустошение. Одиночество. Я открываю глаза и чувствую текущие по щекам слёзы. Я начинаю всхлипывать всё больше и больше, утыкаюсь в шею парня, стоящего рядом со мной. Воспоминания, погребённые где-то очень глубоко, вылезли наружу во всей красе. Или, лучше сказать, во всём уродстве? Я чувствую своими плечом, что по его щекам тоже текут слёзы. Теплые. Мы обнимаем друг друга в сверкающем коконе и плачем. Плачем.
-Что же вы сделали потом? – спрашивает Дэниел.
Я неожиданно понимаю, что он имеет в виду.
-Мы с мамой сбежали. Рон... никогда не знал его.
Я как-то особенно громко всхлипываю.
-А вы... вы сбежали?
-Да. Его посадили в тюрьму.
Я не знаю, что тут ещё нужно говорить. Наверно, и вправду, я была единственным человеком из нашей компании, которая могла смешать свои чувства с его и не быть захлестнутой его болью. Потому что я не предлагаю ему жалость или любовь. Я даже не могу предложить ему дружбу, потому что для нас обоих нужно гораздо больше времени, чтобы назвать кого-то другом. Я могу растопить лёд, потому что мой огонь создан из той же боли, что и его холод. Ледяные чешуйки медленно начали осыпаться, и так же медленно начали потухать огненные кольца. Изумлённым взглядам товарищей предстали две хрупкие фигурки, покрытые снегом и пеплом. Всё ещё обнимающихся и судорожно плачущих в этих объятиях.
-Пообещай, что никому не расскажешь, – вытирал слёзы сноутер.
-Ты тоже.
Вставало солнце. И все решили отменить квест. После всех тех событий произошедших за мгновение, буквально все впали в какое-то странное состояние шока. И чтобы разрядить обстановку величавый капитан Dream Team пригласил всех нас к ним в гости. Бедняжку Наоми воскресила француженка, она ведь хиллер в их команде. Поколдовала что-то с зельями, и розоволосая как новенькая, без многочисленных синяков, которые остались на её теле. Джина тоже пришла в себя. Мне страшно подумать, что тогда случилось с моей милой дочуркой. Я даже не хочу это сейчас обдумывать. Главное сейчас то, что все друзья весело беседовали в большой гостиной, попивая чаёк. Но как-то внезапно я заметила, что в комнате отсутствуют три участника. Вы понимаете, о ком я?
Я стоял с Андреа на крыльце, немного приобнявшись. Мы обсуждали всё, что произошло за это пати. И у меня в голове не укладывалось, как это всё могло произойти. Когда дверь скрипнула, и на крыльцо вышел Дэниел, мы оба вздрогнули и затаили дыхание. Казалось, сноутер сейчас прибьёт нас обоих. Он злобно просверлил мексиканку взглядом и прошипел:
-Предатель!
-Так это ОН? – ахнула девушка, закрыв рот руками.
-Вы о чём? Я опять не в теме, да?
Какого хрена? Почему у меня создаётся впечатление, что я единственный, кто не догоняет, что творится вокруг? Какую роль я играю в этом спектакле? Вам наверняка смешно, но я и правда до сих пор ничего не понимаю. Дэниел с кислой миной на лице развернулся и помчался за угол нашего домика.
-Дэниел! Подожди!
Подхваченный какими-то странными чувствами, я ринулся за ним вдогонку, как будто меня толкали со всех сторон и тянули за руку вперёд. А почему я это делаю? Бегать за кем-то? Вы что?! Пусть за мной бегают! Но он был исключением. Как бы я ни хотел быть подальше за тридевять земель от этого гомика, но только он, что был в центре всех событий, мог просветить меня во всех вопросах. Я хотел знать всё. Мне надоело быть в неведении. Это и придало мне сил, и больше меня ничего не гложило, я прибавил скорости, но тут же встал столбом. Он сидел на скамейке около верёвочной качели. Чёлка закрывала большую часть лица. Я сжал всю смелость в кулак и, кивнув самому себе, уверенно направился в его сторону.
-Какого хрена тут твориться?! Почему я опять чувствую себя винова... – я потерял дар речи, как только поднял лицо Дэниела двумя руками за щёки.
Мокрое и покрасневшее... Слёзы градинами капали из глаз. Он задыхался от них, не в силах вымолвить и слова. Ааааааа! Чёрт, я первый раз вижу, как он плачет. У меня паника! Что делать? У кого-нибудь есть ингалятор? Ну, или хотя бы платочек, чтобы слёзы вытереть? Большим пальцем я стряхнул слезинку с его левого глаза, но на её месте навернулась новая. В голове у меня само собой всплыли слова:
-У нас с ней ничего не было в плане секса! – размахивал я руками, и тут же меня осенило. – Эй, а почему это я перед тобой оправдываюсь?
Дэниел ничего не отвечал, пытался, но ничего кроме «не» выдавить из себя не мог. Я взял его за руки. Я хотел понять, что же у него на уме. И тут... Я увидел мальчика лет трёх. Он сидел в керамической ванне, закутавшись с головой в полотенце. Это Дэниел? В ванной эхом отдавались крики и ругательства родителей. Я каждой клеточкой чувствовал страх мальчика – эти стены намертво впитали его. Он боялся выйти из своего укрытия – тёмной ванной комнаты. Он боялся вернуться в свою тёплую постель. Ведь папа снова выпил. Родители как всегда ссорятся, а ребёнку приходится делить с ними комнату. Я видел и раньше такие маленькие квартиры. В них жили мои более бедные друзья. Всё темнеет. Горло сжимают большие мужские руки, не давая даже проронить и звука. «Ты не должен был родиться! Мы не желали твоего рождения!» – кричал пьяный голос. Перед глазами было всё темно, но немного начали прорываться светлые предметы сквозь чёрные пятна и рябь. Лицо его отца было искажено злобой. «Дэрен, перестань! Отпусти Дэни! Он ещё ребёнок!» – на защиту встала его мать. «А ты вообще молчи, шлюха! Меньше будешь по мужикам шляться!» – руки отпустили шею, но сжались в кулак, чтобы впечатать женщину в стену. В глаза пробивался яркий свет от ламп. Это точно не его квартира. Дэниела окружали уже привычные белые стены больницы. Они создавали впечатление того, что ты попал в загробный мир. К руке подключена капельница, опять… Мальчик пытался встать, но не в силах был поднять и руки. Все конечности вдоль и поперёк усыпаны ранами, шрамами и синяками. Ужасно! Что же у него на других частях тела? Боюсь представить... И я не хочу описывать все те события, что произошли с маленьким мальчиком. Это всё слишком жестоко... Темно. Тускло светит фонарь, а он сидит на детской площадке на качелях и смотрит на падающий снег. Он любил снег, потому что скоро Рождество. Пора подарков и исполнения желаний. Дэниэл хотел загадать, чтобы родители помирились, и они бы зажили счастливо, как семья из рекламы. Детский плач. Дэниел забился в угол, зажмурившись и закрыв руками уши. Снова темно. Маленькие дети боятся темноты, ведь в ней прячутся самые страшные монстры, которые живут под кроватью, в шкафу и в других мрачных углах комнаты. Но не Дэниел. Он любил её. В темноте можно спрятаться от более жуткого монстра, и этот монстр сейчас сидит на кухне и пьёт пиво. Вдруг его заставил вздрогнуть звенящий звук бутылки, разбивающийся об стенку. Такое чувство, что он уже знает, каково это, когда об тебя разбивают бутыль. Зажавшись в стену сильнее, он ждал утра. Меняется кадр. На улице совсем светло и падает белый снег, но мальчик уже не верит в чудеса, он плачет сидя на тех самых качелях. Слёзы никак не унимались, и он стирал их рукавицами, меланхолично хныкая. Вдруг над ухом раздался милый девчачий голос – «Ты чего плачешь? Хочешь, я тебе мишку подарю?». Дэниел вздрогнул, и резко поднял взгляд вверх. Большие яркие голубые глаза цвета летнего неба смотрели на него с какой-то особой добротой. Это я? Точно помню, что мне было четыре. Мама каждый год покупала мне новую куртку. Белобрысый мальчик лучезарно улыбался, протягивая другому игрушку. Он кивнул и ответно улыбнулся, приняв подарок. Я спросил его: «Как тебя зовут? Я Джинг!». Но тут я услышал голос матери. Она что-то причитала, схватила меня за руку и потащила к лимузину. В тот же год родители Дэниела развелись. Желание не исполнилось. Но жить стало легче. В школе он ни с кем не общался и слонялся чёрной тучей по коридорам. Девочки перешёптывались за спиной, хотели познакомиться, но боялись подходить к «Мрачному принцу». Мальчики побаивались и ненавидели за его популярность у девочек. Поджидали после школы и угрожали ему. Но Дэниел давал им всем отпор. Может это и благодаря отцу, ведь Дэн больше не чувствовал физической боли. Его это закалило. Но в итоге его все боялись. Он во всех видел монстров. Он везде был чужим. Мальчик всё так же часто болел и из-за этого пропускал множество учебных часов. Брюнет часами сидел на стуле, рисовал мангу. С моим участием. Конечно же это был яой. Если честно, то мне нравится, как он рисует. У него явно талант. А рядом стоял ноутбук, на котором была открыта моя страница в фейсбуке. Вот же сталкер! Дэниел так же продолжал любить снег и ждать меня на той самой площадке, где мы встретились много лет назад. Но я не приходил. Он не отчаивался. К этому времени он уже окончил школу и очень много работал. То там, то сям, по несколько ставок одновременно. Он для чего-то их копил, не прося ни гроша у матери. Это была его вторая мечта – обучаться в школе манги. А для этого нужно в Японию. Первую мечту он так и не исполнил. И он держит в руках заветный билет, ключ в его будущее. С замирание сердца он садится в кресло самолёта. Дрожащими руками пристёгивается и не может убрать улыбку с лица. На полпути к Японии самолёт начало трясти. Стюардессы просили сохранять спокойствие. Но... о, ужас! Я не могу описать, что происходит. Это похоже на кадр из фильма-катастрофы. Нет, не хочу это видеть. В общем, самолёт разбился и утонул в пучине моря.