Эл ещё несколько минут смотрел на мертвенно-бледное лицо и вслушивался в тихое сердцебиение, которое казалось ему нежной колыбелью.
Юноша прикрыл глаза и едва заметно кивнул.
«Диана Калинова. Смерть от болезни».
Тудум… тудум…
Тишина.
— Ну вот и всё, — сказал детектив и нежно поцеловал возлюбленную в лоб.
*
Диана стояла на заснеженном горном склоне, наблюдая, как снег набрасывает очередное одеяло на маленький городок. Где-то вдалеке ревели трембиты.
— Знаешь, меня всегда удивляло, почему на трембитах играют и на похоронах тоже. Когда пасут овец, ещё ладно, какая-никакая связь с селом. На свадьбах, крестинах, праздниках — это одно, но как здесь затесались похороны? Я только сейчас вспомнила. Для изготовления трембиты нужна не просто ель, а громовица. Согласно народному поверью, вместе с молнией дереву передавался голос Бога. И поэтому, трембиты звучат так, будто он зовёт к себе.
Воланд, а Бог существует?
— Хе-хе, а ты как думаешь?
Девушка ничего не ответила.
— Это и есть вход в твой мир?
Она повернулась к спиралеобразной лестнице, ведущей куда-то вглубь серых облаков.
—Хе-хе, он самый. Ну что же, Диана Калинова. Добро пожаловать в мир синигами!
Девушка улыбнулась и начала подниматься, а Бог Смерти последовал за ней, как это было в самом начале их знакомства.
*
В мире Богов Смерти небо всегда затянуто непроглядными тучами. И время, что в мире людей текло быстрым ручьем, здесь было медленным, тягучим, словно снег, что только-только начал таять под первыми мартовскими лучами.
Развлечения синигами так же не доводилось добирать: либо как-то взаимодействовать с другими Богами Смерти, либо сидеть на краю обрыва, что служил и окном, и входом в мир людей, время от времени записывая несколько имён в Тетрадь, чтобы продлить свою вечную скуку.
— Чего ты ждешь? –спросил синигами со странным головным убором у другого.
— О чём это ты?
— Я давно заметил, что ты убиваешь только тяжелобольных, находящихся при смерти. Но ты давно уже не записывала имена в Тетрадь.
— Ты весьма наблюдательный. Знаешь, мне просто уже это всё надоело.
— Надоело?
— Именно. Тем более, что уже совсем скоро… — синигами с женским голосом, похожая на только что сбросившую коже змею, вновь устремила свой взор в мир людей.
— Ты постоянно наблюдаешь за одними и теми же людьми.
— Да. У них весьма занятная жизнь.
Синигами с причудливым головным убором уже собрался уйти, но вопросы стала задавать уже она.
— Скажи, ты помнишь, что было до того, как ты сюда попал?
— Что? Не понимаю, о чём ты. Я был Богом Смерти, сколько себя помню. Только вот… Однажды Рюук рассказала мне одну историю. О человеке, которому он скинул Тетрадь Смерти. Я ушёл, так и не дослушав. Будто бы знал, чем она закончится. Это странно, правда?
— Да, Воланд тоже как-то поведал мне похожую историю. О девушке, с которой он заключил сделку.
— И что же с ней стало?
— Разве не очевидно? Она умерла.
Кто-то окликнул синигами.
— Это твои друзья тебя уже обыскались, — сказала синигами с женским голосом.
— Они мне уже порядком надоели. А впереди ведь целая вечность, — он вздохнул и ушёл прочь.
— Эх, Ягами Лайт, мне, признаться, теперь даже жаль тебя. Ты даже ничего не помнишь…
— Хе-хе, ну что же, — Воланд приземлился прямо на краю «окна». — Кажется, тебе уже тоже пора. Ты хоть имя своё помнишь?
— Диана Калинова. Последнее, что я услышала, было: «Я люблю тебя, Диана Калинова».
— Хе-хе. Признаться, буду скучать. А ты, Княгиня, не хочешь попрощаться?
Словно из ниоткуда появилось существо, похожее на огромного червя с множеством глаз по всему телу:
— Прощай. Теперь уже точно навсегда.
— Прощайте, — произнесла она и обратилась в прах.
Диана стояла посреди серой пустыни, чем-то напоминающей мир Богов Смерти. Девушку обрадовал уже тот факт, что она была в человеческой форме. Вот только идти босиком по камням было весьма затруднительно. Всё-таки версия, что человек попадает в загробный мир в той одежде, что умер, оказалась ошибочной: вместо больничной пижамы и тёплых носков на ней было лишь синее платье с поясом из роз. Девушка на всякий случай пересчитала их. Четыре. Пятая всё ещё у него.
Вдруг её ослепила резкая вспышка света. Опомнившись, девушка обнаружила, что стоит посреди какого-то сада. Она точно раньше не видела ничего подобного, но это было не важно. Мягкая, даже немножко прохладная трава успокаивающее действовала на стопы. Мелкие ссадины и порезы, заработанные во время прогулки по каменной пустыне, тут же затянулись. Где-то среди деревьев начали виднеться силуэты людей, и до боли знакомые голоса звали её по имени.
*
Эл стоял посреди какого-то невиданного ранее сада. Казалось, что всё великолепие природы, которое только можно и нельзя было представить, собранно здесь, и нигде более. Белые лепестки летели бок о бок с нежно-розовыми, обвивая детектива легким запахом весны.
Эл тянется к карману и, облегченно вздохнув, достаёт оттуда синюю тканевую розу. С удивлением переводит взгляд на свои руки: ни морщин, ни тёмных пятен. Он будто бы снова вернулся в тот возраст, когда получил заветный цветок от возлюбленной. Какой странный сон. На нём даже та же одежда, только обуви нет.
Что же, было бы неплохо осмотреться. Едва сделав несколько шагов, детектив замер. Под распустившейся белым цветом абрикосом стояла девушка. Ветер легко трепетал густые тёмные волосы и подол синего платья. Эл замер, боясь, что, если он сделает что-то не так, она рассыпется, разлетится вместе с белоснежными лепестками.
Пока детектив мялся в раздумьях, девушка сама к нему повернулась. На лице — не следа от болезни, а лишь нежная и умиротворённая улыбка.
— Здравствуй, Эл.
— Привет, Диана.
— Я так рада тебя видеть, — девушка сделала пару шагов вперёд, сократив дистанцию между ними. — Я скучала по тебе, — она будто светилась счастьем.
— Я тоже по тебе скучал. Столько лет прошло…
Всё, сейчас сон оборвётся, и единственное, что у него останется — уже изрядно потрёпанная синяя роза.
— Очень много. Но видела, что с вами происходило все эти годы. Я очень рада, что у вас всё было хорошо, — не снимая улыбки, говорила девушка.
— Подожди… — Эл наконец-то понял, к чему она клонит. Но не было ни страха, ни сожаления — детектив лишь улыбнулся.
— Спасибо, что выполнил все обещания, данные мне.
— А как же иначе. Моё «обещаю» было последнее, что ты услышала при жизни. Я не мог тебя подвести.
— Ты и не подвёл. Но вот только… я слышала то, что ты сказал после.
Оба кинулись навстречу, заключив друг друга в крепкие объятия.
— Я люблю тебя, Диана.
Нежный, словно весенний ветер поцелуй.
— Я люблю тебя.
Они так и стояли обнявшись, пока дерево щедро обсыпало их лепестками. Эл знал, что от этого сна им больше не суждено проснуться, но этот только радовало.
— Знаешь, — Диана засмеялась, уткнувшись носом ему в плечо. — Я ведь никогда не любила весну.
— Вот же бедняжка. И какого тебе здесь? — в шутку спросил Эл.
— Тут есть места, где лежит снег. Видимо, для таких же капризных людей, как я. Цветы на фоне снега, как по мне, выглядят куда красивее. Идём. Они уже ждут нас. Да-да, ты всё правильно понял.
Девушка схватила его за руку и потащила куда-то вглубь сада.