Бойцы на блокпосту, как водится, не поймёшь чьи. Форма разная, от нацгвардейской оливы, до бундесовского флектарна. Война гибридная, многие на всякий случай шифруются — шевроны сняты, кое — кто в балаклавах. Те, что не прячутся, в основном мужики лет далеко за сорок. Или же совсем пацаны. Мобилизованные, в общем.
Подошедший к нему боец был из старшего поколения. Усталое пропитое лицо не прятал. Смотрел хмуро, но с пониманием.
— Пароль?
— Варна!
— Берлин!
— Откуда?
— С-под Ольховатки.
— Куда?
— В Углегорск.
— Пустой?
— За бе-ка…
— Чего один?
— Некому больше. Батарея почти без людей.
— Ясно. Только вот в Углегорск ты не попадёшь. Не наш уже Углегорск. Офицеры с тудова проезжали, кажуть, шо утром сдали.
Углегорск, городишко в семь тысяч душ, до пятьдесят восьмого года называвшийся Хацапетовкой, той самой, откуда доярка из сериала, перекрывал шоссе, соединяющее Горловку и Дебальцево. Не удивительно, что противник за него взялся.
Сергей тихо выругался. Без боекомплекта, за которым его послали, батарея к вечеру превратится в груду дорогого металлолома, а личный состав как в четырнадцатом — в пленных или двухсотых. Но снаряды к «Рапирам» в магазинах не продают, значит нужно ехать за новой бумагой в штаб. Но командование аж в Артемовске, а чтобы туда добраться, нужно что-нибудь в бак плеснуть — прожорливая «Шишига» кушает больше двадцати литров. Позвонить командиру дивизиона? А толку? Лишнюю заботу перекинуть ему на плечи. Нет уж, пока что сами попробуем справиться. Придётся, как обычно, поискать для начала тех, кто поделится снарядами здесь, на месте. Хотя в сложившейся ситуации это, пожалуй, из области фантастики, но чем черт не шутит…
— А не подскажешь, где рядом ещё арта?
— Так там же ж, на трассе. Туда вчора йшло четыре бэхи з бойцами на броне, за ними «Рапиры», цельна батарея протитанкова…
Стало быть дорогу наши всё-таки оседлали. Ну то понятно — на главном направлении обороны, бе-ка должны подвозить исправно. Есть шанс, что поделятся.
— Ясно. Ну я поехал?
— Щасливо, друже!
Не успел Сергей переключиться на вторую, как дорогу ему перегородил, выскочив, словно чёртик из табакерки, военный. Высокий, широкоплечий, в добротной британке и флисовой шапке, надвинутой на глаза. Сергей нажал на тормоз, остановился в полуметре от военного, но тот даже не дёрнулся. Сергей переключился на нейтралку и поднёс к губам почти опустошённую банку.
Киев. Контрактовая площадь.
Шульга вытряс на язык последние капли энергетика, добрел до урны, кинул пустую жестянку вместе с упаковкой от шаурмы, вытер руки салфеткой, зашёл в тень под деревья, чтоб солнце не слепило экран, включил смартфон, набрал номер, который дал ему Ричер.
— Але! Это Петр Моисеевич?
— Он самый. Шо там у вас, говорите скорее, у меня операция!
— К вам ночью привезли раненого. С пулей в позвоночнике.
— Кульбицкий?
Шульга ненадолго задумался, вспоминая, какая фамилия у Еврея.
— Да.
— А вы ему кто?
— Побратим!
Это слово как и «ветеран», Шульга не любил, но не раз уже убедился, что действует оно безотказно.
— Понятно. Вынужден вас огорчить. Случай неоперабельный. Даже в наших условиях. Пуля засела так, что трогать её нельзя.
— Выживет?
— Непонятно. Но полный паралич гарантирован. Если только… Я вашему офицеру уже объяснял…
— Что!? Говорите…
— Есть две клиники, которые подобное оперируют.
— Где?
— Боюсь сказать. Одна в США, другая в Израиле. Но у вашего побратима, я так понимаю, нет медицинской страховки, а цены там мировые, если не выше…
— Какую посоветуете?
— Ну, если таки чисто теоретически, ту, что в Хайфе. У неё статистика позитивнее.
— К кому там обращаться?
— Ой простите, молодой человек, меня совсем вызывают… В любом случае оргвопросы это уже не ко мне…
Шульга матюкнулся, услышав гудки отбоя. Спрятал телефон, потопал в сторону ближайшей «Пузатой хаты». Там можно будет спокойно достать планшет и порыскать по Интернету.
Долбанный Ричер, не мог хотя бы названия клиник узнать… В памяти снова всплыл февраль пятнадцатого.
Война. Дебальцевский Крест
Военный обошёл машину, встал у правой двери. Слева нарисовался тот же самый боец.