Выбрать главу

Единственным указанием, которое мы получили из Лэнгли, было то, что ФБР прибудет когда-нибудь в недалеком будущем и что мы должны получить как можно больше информации, прежде чем передавать ее в Бюро. Штаб-квартира прислала нам список вопросов к иракскому диктатору, многие из которых были не слишком актуальны. Седьмой этаж в первую очередь интересовало, где Саддам спрятал оружие массового поражения. Это станет предметом разногласий между Саддамом и нами.

Единственной запретной темой был терроризм. Эта тема была зарезервирована для ФБР, которое должно было попытаться завести уголовное дело против Саддама на основании его предполагаемых связей с международным терроризмом и преступлениями, совершенными против Соединенных Штатов. Где может быть возбуждено дело, можно было только предполагать, и существовали проблемы с тремя возможными альтернативами. Саддама мог бы судить Международный уголовный суд, но это маловероятно, поскольку администрация Буша не признает его юрисдикцию. Его мог бы судить иракский суд, которого еще не существовало, а единственный иракский правовой кодекс на тот момент был написан баасистской партией Саддама. Или же его могли судить в Соединенных Штатах - вариант, который в итоге был отвергнут Вашингтоном. Независимо от места проведения, обвинение должно было использовать информацию из дебрифингов в качестве доказательства против Саддама, и американское правительство хотело убедиться, что люди, знакомые с юридическим процессом, а именно ФБР, собрали доказательства, которые могли бы устоять в суде.

Через несколько дней после того, как мы начали допрашивать Саддама, ЦРУ прислало одного из своих юристов, чтобы тот изложил нам основные правила работы с Саддамом. Когда юрист прибыл, он спросил нас, как идут дела. Я сказал, что мы провели только одну сессию с Саддамом и что он не сказал ничего ценного по ключевым вопросам нарушения прав человека или ОМУ. Адвокат сказал: "Хорошо. Чем меньше он нам скажет, тем лучше. Если он скажет что-то существенное, нам придется это задокументировать, и вам придется явиться в суд". Я был озадачен. Сначала нам сказали, чтобы Саддам молчал, а теперь нам сказали, чтобы мы убедились, что он не скажет ничего ценного. Адвокат Агентства сказал, что последнее, чего мы хотим, - это выступать в открытом суде. Так что теперь наше руководство сводилось к тому, чтобы просто поддерживать процесс обсуждения с Саддамом, но только в надежде, что он не скажет ничего инкриминирующего, пока Бюро не будет готово взяться за дело. Я посмотрел на Брюса, и он ответил мне недоуменным "А?".

20 декабря, через неделю после захвата Саддама, наша команда отправилась в аэропорт, чтобы узнать, где будет проходить допрос Саддама. Мы прибыли в BIF и представились находившимся там американским военным. Помню, я подумал, что если бы об этом сняли голливудский фильм, то в качестве декораций использовали бы элегантный подземный комплекс с движущимися дорожками, напольным освещением и самым современным записывающим оборудованием. В действительности же допрос проходил в голой комнате с несколькими пластиковыми стульями внутри мрачного караульного помещения. Военные установили микрофон и маленькую камеру-глазок, чтобы транслировать происходящее в соседнюю комнату, что привело к десяткам просьб от желающих поглазеть на происходящее, большинство из которых были отклонены. После того как мы осмотрелись, руководитель моей группы, Чарли, попросил у меня мобильный телефон - он хотел позвонить начальнику станции**************************** - и вышел на улицу. Чарли контролировал весь процесс дебрифинга, начиная с ежедневных "ситрепов" (отчетов о ситуации) и заканчивая готовыми разведывательными отчетами (известными как TD), которые были получены в результате допросов. Но он не присутствовал на допросах.

Через несколько минут он вернулся и сообщил нам, что штаб хочет начать допрос прямо сейчас. Не будет никакой подготовки, не будет времени продумать наш план действий, не будет времени решить, какие темы поднять первыми. Мы просто собирались сделать это. И чем быстрее, тем лучше, потому что задача состояла в том, чтобы провести как можно больше дебрифингов, пока нас не заменило ФБР. Я посмотрел на Брюса, и мы, пожав плечами, пошли в комнату для совещаний.