Саддам отрицает какую-либо связь с "Аль-Каидой", настаивая на том, что он является решительным противником этой группировки. Мы спросили его об 11 сентября, и он быстро указал на ошибочность аргументов, обвиняющих его в причастности. "Почему вы думаете, что я это сделал? Посмотрите, кто в этом участвовал. Кто осуществлял сам заговор. Из каких стран они приехали? Из Саудовской Аравии. А этот человек, Мухаммед Атта? Он был иракцем? Нет. Он был египтянином. Почему бы вам не спросить Хосни Мубарака о том, кто несет ответственность за нападение! Почему вы думаете, что я причастен к терактам?"
Я упомянул, что американцы, следящие за новостями в Ираке, были возмущены редакционной статьей Удая в его газете Babil, в которой он, похоже, злорадствовал по поводу терактов. "Какая разница, что говорит мой сын? Был ли он членом правительства? Нет". Я объяснил Саддаму, что редакционные статьи в "Бабиле" имеют особый вес, потому что они исходят от его бывшего наследника и что некоторые люди в нашем правительстве все еще думают, что Удей говорит от его имени. Саддам только закатил глаза и рассмеялся, услышав это.
В понимании иракской улицы Саддаму не было равных. Никто лучше него не знал мечты и желания иракцев - и предательства, на которые они способны. Но когда дело доходило до понимания взаимодействия наций или работы такой далекой страны, как Соединенные Штаты, Саддам оказывался не в своей тарелке. Он так и не смог до конца осознать влияние событий 11 сентября, которые, по его мнению, могли сблизить Ирак и США. Поскольку террористические атаки на Нью-Йорк и Вашингтон были делом рук исламских экстремистов, Саддам решил, что Соединенным Штатам понадобится его светское правительство, чтобы помочь в борьбе со злом ваххабистской воинственности. Таким образом, Саддам правильно диагностировал болезнь, но сильно ошибся в выборе следующего шага лечения. Соединенные Штаты решили, что дни терпимого отношения к Саддаму прошли. Пришло время свергнуть его.
Саддам никогда не признавал себя виновным ни в одном из преступлений, в которых его обвиняли, и часто отвечал на вопросы о нарушениях прав человека, советуя нам поговорить с командиром, который был на месте событий. Ближе всего к тому, чтобы признать свою ошибку, он подошел, когда мы говорили о вторжении в Кувейт в 1990 году. Причиной вторжения Ирака было то, что Кувейт воровал иракскую нефть путем "наклонного бурения" - практики, при которой страна добывает нефть из скважин за пределами своей границы. Другие факторы включали неспособность Ирака выплатить 50 миллиардов долларов, которые он занял у Кувейта во время ирано-иракской войны, и перепроизводство нефти Кувейтом (и Объединенными Арабскими Эмиратами), которое сбило установленную ОПЕК цену в восемнадцать долларов за баррель и уменьшило доходы Ирака от продажи нефти (Кувейт согласился на стандарт ОПЕК за несколько дней до вторжения). Вторжение и семимесячная оккупация Ирака вызвали осуждение во всем мире и спровоцировали войну в Персидском заливе. Около четырехсот тысяч кувейтцев, примерно половина населения, бежали из страны. Ирак разграбил Кувейт и, когда его солдаты отступали, поджег шестьиз семисот нефтяных скважин, нанеся ущерб окружающей среде и вызвав проблемы со здоровьем у кувейтцев.
Во время нашей первой встречи я заметил, что Саддам, казалось, вздрагивает при упоминании Кувейта. Когда я в очередной раз затронул эту тему, его лицо приняло страдальческое выражение, и он попытался сменить тему. Я решил оставить все как есть, потому что мы пытались разговорить его, и я не хотел, чтобы он замолчал до того, как мы начнем разговор. Во время нашей следующей встречи я снова затронул тему Кувейта. Саддам положил обе руки на голову и сказал: "Уф-ф-ф, как же у меня от этого болит голова!" Это было настолько прямое признание, насколько мы могли получить, что вторжение было ошибкой, которую он никогда не сможет пережить.
В 1990 году коалиция из тридцати четырех стран против Ирака насчитывала 700 000 военнослужащих, из них 540 000 американских, большинство из которых первоначально были размещены в Саудовской Аравии. (Саудовцы покрыли 36 миллиардов долларов из общей стоимости войны в 60 миллиардов долларов.) Мы спросили Саддама, не думал ли он когда-либо использовать ОМП против американских войск в Саудовской Аравии. "Если бы ваши войска были сосредоточены в любой другой стране, кроме Саудовской Аравии, - сказал он, - мы бы напали на них. Саудовская Аравия - святая земля для нас, и то, что вы там находитесь, было грехом. Мы не хотели совершать грех, нападая на вас там. Нет, мы никогда не думали об использовании оружия массового поражения. Это не обсуждалось... Использовать химическое оружие против всего мира? Есть ли хоть один здравомыслящий человек, который бы пошел на это? Использовать это оружие, когда оно еще не было применено против нас?"